— А укусить могла? — полюбопытствовал Женя.
— Не слишком ли много на ее лице крови после простого укуса? — засомневался Павел, рассматривая раны на теле убитой.
— Согласен, — сказал Антоша.
— А если постараться? — не отказался от своей версии Сорин. — Она, полагаю, очень старалась остаться живой и защищалась как могла. Вот только куда укусила? В руку?
— Ммм… — замычал Кориков и пожал плечами. — Может, и в руку.
К ним подошел Феликс, на этот счет у него возникли свои соображения, которыми он поделился:
— Обычно на запланированное убийство идут наглухо упакованные — руки, ноги, кисти, маску на лицо натягивают, голову закрывают. Образованный убийца, а таких мало, позаботится о своей безопасности, ни один волос не должен упасть, частицы кожи и пота — все это может стать уликой, причем неоспоримой.
— Тогда нос откусила, — явилась умная мысль Сорину. — Надо срочно начать розыск чела без носа в медицинских учреждениях, убийца захочет его пришить.
— Сорняк, помолчи, — отмахнулся от него Феликс.
— Я хоть версии выдвигаю, а ты…
— Короче, Антоша Степанович, — подошел ближе Феликс, — возьми на экспертизу образцы крови с прекрасных губ нашей убитой.
— Уже взял, — улыбнулся Антон. — Несколько проб с разных частей лица и шеи, ее кровь могла перемешаться с кровью убийцы. И на полу кровь нашлась.
Тем временем Павел выпрямился, заложил руки в карманы брюк и стоял так, уставившись на убитую женщину. Вряд ли ей понравилось бы, что ее наготу изучает посторонний мужик, к тому же не один, однако в данную минуту он не женщину видел и не человека, а искромсанное тело. Теперь того, кто кромсал, как пишут в актах и протоколах, «плоским острым предметом, предположительно ножом», предстоит искать. А убийца наверняка не дурак, без сомнения, позаботился о том, чтобы его не нашли.
— Антоша, — обратился к Корикову Павел, — допустим, она укусила. А в какое место, если убийца был закрыт полностью?
— Не факт, что был упакован с головы до ног, — вступил в диалог Вениамин. — Вон бутылка шампанского, между прочим, пустая. А убитая голая. Может, пришел любовник, выпили, поцапались и…
Настала очередь криминалиста Огнева подать голос, в данной группе он самый старший, можно сказать, старикан — все же сорок три ему стукнуло, неприметный и похож на сухой стручок. Станислав Петрович разбил версию Вениамина в пух и прах:
— Здесь один бокал, мой друг. А вон банное полотенце валяется на полу, мы не трогали до приезда Павла Игоревича. Стало быть, дама приняла ванну, а она-таки приняла, о чем свидетельствует полная ванна воды в комнате рядом и на столике шоколад, апельсин, пробка от бутылки.
— Ну, приняла ванну, — согласился Сорин, — а здесь ждал…
— Давайте версии позже обсудим, — предложил Феликс. — Кто еще в доме был на момент убийства?
— Старушка, она с приветом, — ответил Женя Сорин. — Впрочем, даже без привета, без памяти и без движений.
— А кто обнаружил труп?
— Мы, — выступила из тени женщина средних лет.
Только сейчас Павел заметил довольно милую женщину, а рядом с ней крупного мужчину, по всей видимости, оба из деревенских. Он подошел ближе и представился:
— Следователь Павел Игоревич Терехов, а вы…
— Наталья… я тут прибираюсь. А это муж…
— Виктор, — сказал муж. — Я в саду и по двору хозяйничаю. Мы тут работаем, а сами в Орехове проживаем.
— Что ж, Наталья, давайте пройдем в свободную комнату? — пригласил женщину Павел. — Не бойтесь, я хочу просто поговорить с вами без протокола о… Кем убитая была в этом доме?
— Хозяйкой, — ответила Наталья.
В углу за кроватью с убитой и у окна сидел паренек из полицейской группы и на тумбочке писал, разумеется, протокол. Терехов не заметил его, потому что внимание, когда вошел в спальню, привлекли в первую очередь детали, связанные с убитой. Из того угла раздался обиженный голос паренька:
— Павел Игоревич, а мне как быть? Одна понятая, где других взять?
Терехов поднял брови, поискал глазами Сорина, нашел и: