Советники насторожились и зашептались:
– Отчего же Юклид раньше не отдал нам своё дитё? Прошло столько времени, что он уже давно и не ребёнок.
Кирос ожидал подобный вопрос:
– О мудрейшие! Если бы прежде пробудились глаза этого отброса, то без всяких сомнений многоуважаемый Юклид поступил бы точно так же. Ожидая суда, сын Юклида был заточён.
Вновь зашелестели голоса старейшин.
– Нам нужны доказательства.
– Да, да. Давайте посмотрим.
Диодор уже собирался открыть рот, чтобы поприветствовать мужчин, которые очевидно могли помочь ему, как сверху просвистело лезвие, отрубившее ему кисти обеих рук. Молодой виридис был настолько шокирован, что стал осознавать боль и опасность смерти, грозящие ему, лишь увидев свои отрубленные руки. Диодор словно прозрел, а свет уже не слепил его. Он увидел под собой мелкую решётку, закрывающую погреб. Красная кровь капала вниз, в темноту, пронизанную жалобным криком овцы. Кровь юноши достигла жертвы, и та без сомнений корчилась в агонии.
– И в самом деле. В этом виридис течёт гнилая кровь! – любопытный Советник (почему-то уж чересчур заинтересованный) тут же подлетел к страдающему Диодору. Юноша изумлённо посмотрел на Советника, который улыбался с такой добротой, что Диодору стало не по себе. Этот мужчина был высоким и стройным. От него веяло приятным ароматом, а лицо его было с настолько правильными чертами, что и не запоминалось вовсе. Но его, наполненный красками голос, был узнаваем и необычен. Именно этому величественному виридис и предстояло вынести окончательный вердикт. И решить судьбу Диодора. Жить тому или умереть.
Среди надменных лиц не было ни одного выражения жалости. Они смотрели на Диодора, как на диковинную зверушку. Но всё же одно прекрасное женское лицо, всегда коварное и невинное одновременно взирало на юношу с превеликим интересом.
– Что ж, – холодно заключил Старейшина. Явно довольный своим решением. – Мы должны убить тебя, гнилокровый отброс. Таковы наши обязанности.
– Прошу, не надо! – глядел юноша с роковой мольбой. – Я прошу, я ничего не сделал! Пощадите меня! Умоляю!
Лик старейшины сделался суровым. Для него – гласа правосудия не существовало сострадания. Юноша перед ним виновен. В своих будущих злодеяниях-то уж точно. И настолько этот Диодор был жалок, трясся и умолял пощадить его жизнь, что развеселил старейшин своими лепетаниями.
– Я не хочу умирать, простите меня! Я ничего не сделал! Отпустите меня, пожалуйста!
– Мы выносим приговор! – ухмыляясь, прокричал виридис. Его прекрасный голос звенел в куполообразном зале: – Смерть гнилокровому!
В знак одобрения советники застучали кулаками по стене, повторяя: «смерть!».
Не смотря на все мольбы и плач сына Юклида, старейшины остались непреклонны. Чести самолично убить гнилокрового был удостоен всё тот же Кирос. Лишь одна мысль о том, что их святая обитель будет осквернена проклятой кровью, приводила старейшин в неистовство. Поэтому не успел Диодор и опомниться, как вновь оказался во вместилище. Находясь внутри, он рыдал и умолял судьбу сохранить ему жизнь, но смерть неотвратимо подступала.
Через пару дней Кирос нашёл тихое место, подходящее для убийства. Раскладывая на снегу своё оружие, виридис всё не мог решиться: каким же мечом лучше отрубить Диодору голову. Погружённый в собственные заботы, мужчина упустил из виду приближение к нему серебряных саней.
– Кто бы это мог быть интересно? – спросил Кирос, отбрасывая оружие и поднимаясь с земли.
Сани рассекали воздух и приближались к изумлённому Киросу. У мужчины перехватило дыхание, когда из-под козырька выглянула женщина. Кирос сразу же узнал женщину в песцовой шубе. Загадочно улыбаясь, она поманила Кироса к себе. Пока виридис шёл к саням, он уже успел всё передумать. Что от него понадобилось данной золотоволосой женщине, командир не предполагал. Подходя ближе, Кирос совсем смешался:
– Приветствую. Примите моё глубокое почтение. Чем я обязан советнику Эвдокии?
– Мне от вас нужна одна услуга, – прошептала виридис своим детским голосом. – Скажите, вы ещё не убили гнилокрового, командир Кирос?
– Нет, – кивая в сторону вместилища. – Он внутри. Что-то случилось?
– О! Что вы! Нет-нет, ничего не случилось.
– О какой услуге вы говорили? Для меня большая честь сделать, что угодно для советника Эвдокии, – командир поклонился. Женщина засмеялась.
– И в самом деле, вы сделаете всё, о чём бы я вас не попросила?
– Да, госпожа-советник, – радушно отозвался мужчина.
– Тогда отдайте его мне.
– Совет изменил решение? – удивился командир. Виридис улыбнулась и слегка кивнула: