Вдруг Диодора обдула та самая воля, которая раньше представлялась ему совершенно немыслимой. На деле же воля одарённой оказалась лишь небольшим ветерочком, выдравшим деревья позади. Диодор озадаченно посмотрел за спину. Ему стало жалко повалившиеся дубы. Они были особенно красивы в этом ночном лесу, но София, как и всегда всё разрушала. По-другому она просто не умела поступать. Вены на лице капитана вздулись. Он разозлился пуще прежнего. Ему никак не верилось, что она, она посмела против него что-нибудь совершить. Поэтому, когда виридис скрылась из виду, мужчина оставался стоять на месте, почёсывая голову и скрипя зубами. Он решительно не понимал, как себя дальше вести. Каким, таким образом, София должна была воззвать к его крови? И разве кровь ещё не взывали? София была решительна и зла. Если их кровь смешается, то капитан не получит её сознания. Или что он там должен получить, в конце концов? Диодор очень долго думал об этом вопросе. Всё происходящее складывалось хуже некуда, поэтому капитан решил догнать жрицу, дать ей свою кровь, а дальше будь что будет. Следует положить всему конец. А пока пусть ведьма побегает и помучается, скажем, до рассвета или чуть дольше. Ведь погода радовала уже не первый день. Да, Диодор полюбил природу. Ведь он столько времени провёл в одиночестве наедине с ней, что научился ценить её красоту и совершенство.
Поначалу наступил холодный рассвет, сменившийся поднимающимся в розовеющем небе солнцем. О чём думает женщина, убегающая от чудовища, обладающего страшной силой? Виридис понимала, что улизнуть ей не удастся. Она чувствовала, что Диодор уже поблизости. София всё оглядывалась на мхи да лишайники позади. Не смотря под ноги, виридис выбежала на поляну полную жёлтых и маленьких цветочков. Несколько бабочек торопливо взмахнули белыми крылышками.
– Я не могу…. Не могу больше бежать, – задыхалась София. Тогда виридис остановилась, встретив лицом тёплый ветер. Отцветающие одуванчики покорно поддались воздушному течению. Словно летний снег пушистые семена крутились в воздухе. Виридис упала на колени и провела рукой по мягким жёлтым листочкам. Чудесный запах свежей утренней травы витал всюду. Жизнь просыпалась, а по лицу княжны прокатилась слеза скорби.
Пугающе тихий, безразличный ко всему Диодор появился за спиной и грубо обхватил княжну за плечи и сдавил их. Одним рывком Диодор опрокинул виридис на спину. Он встретился со сбивающей с толку тоской в её глазах.
– Что-то ты присмирела. Что, даже сопротивляться не станешь? – поинтересовался он своим скрипучим голосом. София обиженно отвернулась. Увидев колыхающиеся тонкие стебельки цветов, она улыбнулась:
– Жёлтые.
«Это конец пути», – пронеслось в её голове.
Чёрные вены вздулись под кожей Диодора и, пропоров эпителий, с таким же успехом вены пронзили кожу Софии. Виридис выгнулась дугой и стала жадно глотать воздух. Её глаза закатились. То, что врывалось в её тело, решило мгновенно пожрать её. Вен становилось всё больше и больше, они пёрли из Диодора, как сорняки. Виридис покраснела, ей думалось, что под её кожей струиться кипяток. Он всё вливался и вливался в неё, она слышала, как он бурлит в ней. Отвратительный привкус возник во рту, а каждую клетку парализовала страшная зараза. Жрице мерещилось, что время остановилось для неё, перейдя в ужасную пытку. Ей даже не было так больно, когда она слилась с Братцами. Лишь когда Диодор ослаб, то вены зашевелились в другом направлении, виридис ощущала все их движения, они выкручивались из неё будто электрический шуроповёрт. Диодор ахнул и обессиленно рухнул рядом. Пожалуй, он был даже слишком щедр, спустив в эту гадину столько своей крови. Кое-как он смог разлепить глаза. Жрица по-прежнему была изогнута в мерзкую дугу. Ползя по земле и цветам и марая их грязной чёрной смолой, вены вернулись в тело Диодора, словно сотни червей набросились на него и скрылись под кожей. Диодор насторожился. Вдруг княжна обмякла, а лицо её приняло благородное спокойствие.
Капитан смотрел на её гордый лик покрывшийся милым румянцем, занимая место мертвенной серости. Капитан прищурился, он разглядел чёрные точки на её лице. Точки стали расти в геометрической прогрессии и в тот же миг виридис очнулась и захрипела.
– Ведьма! – крикнул Диодор от не контролированного испуга за неё, силясь подняться. Кожа княжны почернела, красные белки глаз закатились вновь. София хрипела и задыхалась. У неё началось удушье, а изо рта и носа полилась кровь. Диодор вспомнил, как умирал аристократ, отравленный его кровью в храме фанатиков. Может, всё было готово повториться? София походила на чёрную головёшку. На её коже стали расти бородавки, напоминавшие виноградные кисти. Они вытягивались. После отростки стали отваливаться, а из ран засочилась кровь. Капитан был не из тех, кто бы бился в истерике над чёрным трупом. Он просто смотрел на гниющую заживо виридис. Все цветы рядом с девушкой почернели и скукожились. Виноград всё нарастал на теле. Там где он отваливался, кожа не заживала. Скоро некогда прекрасная женщина превратилась в уродливое создание. Сочившаяся кровь уступила место жёлтому гною.