– То от чего нужно держаться подальше, – резонно заметил капитан.
– Ха! – женщина улыбнулась и наклонилась, расправив руки, как коршун. Её громадная тень поднялась по стенам, погружая белоснежный зал во тьму. Из черноты стали появляться животные, напоминавшие диких псов. Прозрачные, стремительные как стрелы, они окружали Диодора. Серый дым тянулся за их лапами. Псы запели волчью песню, пробравшую Диодора до костей. Оскалившись, псы стали наступать на капитана, как на загнанную добычу.
– Ну, хватит! Надоело, – лениво махнув рукой, Диодор рассеял тьму.
Женщина выпрямилась и улыбнулась.
– Я понял кто ты. Каждый ребёнок слышал о тебе, повелевающее тенями. Мать. И не женщина, и не мужчина. Наш прародитель.
Всё же Диодор был сбит с толку. Всё-таки перед ним была женщина, поэтому он и обращался к Фур, как к женщине. Женщина воспарила в воздух и стала вновь беспокойно расхаживать:
– Я приветствую всех новорождённых Мастеров. Кстати, приятно, что я не чувствую в тебе страха, новый Мастер Тёмного Искусства.
– Вероятно, я его уже ощущать, не способен, – не сводя с неё глаз, ответил виридис.
– Будь осторожнее, Мастер Тёмного Искусства. Ты не так неуязвим, как думаешь.
Диодор насторожился, видимо он предполагал совсем иное. Мать продолжала:
– В тебе текут сильные крови. Но, к сожалению, для тебя, ты выбрал кровь самого кровожадного создания.
Диодор не считал, что существует кто-то кровожаднее Эвдокии и поспешил не согласиться с Матерью:
– Нет, ты ошиблась, потому что я выбрал кровь Софии.
– Ты так думаешь, – усмехнулась Мать. – Тогда почему бы тебе прямо сейчас, не помочь своей страдающей избраннице? Она так страдает, бедняжка. Дай ей свою кровь и дело с концом. Она вновь станет прекрасной, как звёзды.
Диодор посмотрел на Мать недоверчиво. Но что-то подсказывало его сердцу, что она говорит правду. Мать обогнула Диодора и заглянула в лицо Софии, ожидая действий мужчины. Порезы испещрили ладонь капитана. Не торопливо, притронувшись к поблёкшим волосам жрицы, капитан отдёрнул руку. Волосы девушки почернели. Диодор сориентировался в одно мгновение, и серп воли отрезал черноту. Падающие вниз золотые локоны обратились в прах ещё в воздухе. Диодор не верил своим глазам. Его кровь стала ещё более разрушительной, чем ранее.
– Вот видишь, – сказала Мать. – Твоя ненависть убивает её. А сердце твоё отдано другой. Твоя кровь тому прямое подтверждение. Но мне жаль тебя, Мастер Тёмного Искусства. Ты будешь страдать, пока мир существует. Двоекровие будет рвать тебя. И никогда не будет тебе пощады.
– Неужели нет предела моим страданиям? – Диодор шептал, морща лоб. – Разве не конец? Ведь я стал Мастером. Разве я не обрёл это бессмертие?
Мать с состраданием во взгляде ответила ему: – Обрёл. И не существует ничего, что победит тебя, кроме тебя самого.
И тут до Диодора дошло, о чём говорит Мать.
– И это бессмертие? Это же муки.
– Да, конечно. И кровь этой девочки отложит их для тебя. Но что ты станешь делать, когда пройдёт время, и девочка вновь станет независимой от дурмана твоей крови? Знай, что тогда ты уже не сможешь подчинить её волю своей. Появится другой претендент, и тогда ты умрёшь от двоекровия.
– О чём ты толкуешь?
Мать вздохнула и положила руку на лоб Софии. Волосы Матери поднял ветер, а яркие огни зелёных глаз её засияли ещё восхитительнее.
– Да-а, – протянула Мать. Поодаль появилась тень прошлого. – Смотри. – Тень обрела облик мужчины с копьём. С копья слетел сгусток и обратился девушкой, защищающейся руками. Копьеносец вознамерился убить её. Но тут тени, возникшие от девушки, окутали копьеносца. Копьеносец вскинул голову, бросил копьё и упал. – Когда-то этого виридис называли Агатом, – сказала Мать, улыбаясь. Было в её улыбке что-то спокойное и полное сочувствия. – Агат заключил сделку с Эвдокией, обещая смерть Софии обменять на свою свободу. Тогда он и предал княжну, и больше она не сможет стерпеть предательства. Настанет день, когда и ты предашь её. Она не простит тебя и покинет. После ожидай, смерть пожрёт тебя.
Тени обратились в Софию и чёрного рыцаря рядом с ней.