Виридис приблизились к вместилищу. Никто из них не спешил. Карат смотрел на золотое вместилище, как заворожённый. Оно было без единой зазубрины, гладким как яйцо, отражая на себе нервные лица пришедших.
– А! – оживился Диодор. – Когда будем открывать, возможно, распылится какой-нибудь яд.
– Прямо из этой штуки? – спросил Карат, почёсывая подбородок.
– Да.
– Откуда ты знаешь? Ничего не будет. Открываем и чикаем ей голову.
– Но так было с Филиппом.
Карат выразил недовольство. С тех пор, как князь отвесил Филиппу люлей, тот для шестирукого перестал быть показателем. К тому же, этот раздражающий служка везде вмешивался.
– А как так называемое «вместилище» отворяют? Здесь есть замок или рычаг? О, знаю! Это что-то наподобие колпака! Съёмная деталь!
– Не совсем. Смотри. А! Только отойди.
– Ты разве не остановишь ядовитые испарения? Ты же Мастер! Ну!
Диодор вдруг осознал, что Карат прав. Зря бывший капитан переживает. Виридис оказался в неудобном положении. Чем дело дальше шло, тем сильнее Мастер терял свой ореол небожителя для Карата. И это Диодора страшно бесило! Он же теперь сверхсущество всё-таки! Нужно держать марку.
– Погнали.
– Э! – замахал четырьмя руками Карат. – Ты всё же уверен, что это нужно делать?
– Да.
Карату показалось, что Диодор стал ещё менее многословен, чем ранее.
Огромная рука прикоснулась к золотой поверхности. Ладонь виридис обожгло, а рука покраснела. Карат открыл рот, прибывая в величайшем внимании. Вместилище задрожало. «Что-то должно случиться», – рассуждал про себя князь, изливаясь потом. Яйцо раскачивалось под натиском воли, но не поддавалось. Под ногами Карата раздался щелчок. Из пола вырвались позолоченные шестерёнки. Крутясь как колёса, шестерёнки пролетели сквозь виридис, ранив их.
– И это всё? – с полнейшим недоумением спросил Карат. Он-то ожидал чего-нибудь пострашнее. Что, у этих тюремщиков ни на что более фантазии не хватило?
Шестерёнки продолжали вращаться и скрепляться друг с другом, образовывая стены. Всё происходило так быстро, что просвистев, разрезая воздух, шестерёнки замерли. Виридис оказались в полной темноте, погребённые за равноугольными стенами. Из внутренних стен вылетели иглы. Иглы пронзили виридис, превратив тела в решето. Карат только успел перевести дух, как почувствовал, что пол под его ногами нагревается. Ноги Карата провалились, он взвыл, сообразив, что пространство заполняет раскалённое золото. Ещё немного и виридис сварятся или захлебнуться. Нужно спасать себя. Щупальца Карата зашевелились, разлетаясь в стороны.
– Я тоже здесь стою! – закричал Диодор совсем не добрым голосом. Карат нехотя ударил его со всей силы.
– П-прости!
Диодор тяжело вздохнул. Карат сообразил, что перед тем, как применить волю, Диодор вбирает в себя побольше воздуха. Стены заскрипели и разлетелись, как от мощного взрыва. Карат вновь увидел божий свет, и бледно-зелёную жижу, разливающуюся по полу. Обваренная кожа заживала на ногах князя. Иглы вылетели из тела и, звякая, упали неподалёку. Карат тяжело выдохнул. Он посмотрел на Диодора, поправляющего свой синий костюм. Мастер ничему не предавал значение, словно бы раскидывать с помощью воли ловушки тюремщиков для него в порядке вещей.
– Тебе не кажется, что стало жарко? – обеспокоился Карат. – Смотри на стены!
Стены запылали красными цветом. Со всех сторон хлынуло золото. Диодор вновь вздохнул. Приближающаяся волна золота остановилась, становясь всё выше и выше.
– Берём вместилище и уходим.
«Яйцо» отломилось с ножки. От ножки побежали ветвистые трещины и виридис, и вместилище застыли в воздухе. Пол под ними провалился.
– Ну, теперь-то всё? – поинтересовался Карат, раздражённым и визгливым голосом.
– Уходим, – повторился Диодор и, шагая по воздуху, направился в ту сторону, где предположительно не так давно был туннель, через который виридис и вошли. Вязкое и тягучее золото напоминало собой бледно-зелёный кисель. Он расширился, образовывая проход. Карат удивился, каким образом Диодор сориентировался, где выход? Виридис вышли в коридор, где также была разлита золотая река, которая уже начинала кристаллизоваться. Карат осознал, что вышли виридис и не с той стороны вовсе. Просто и сюда успела дотечь горячая смесь, расплавившая с другой стороны, наверное, и ни одну камеру. На самом же деле, стены тюрьмы были построены из не плавившегося металла, а золото вытекло из дыры, через которую виридис и заявились. Так что, переживающий за других не менее опасных тюремщиков Карат мог не беспокоиться:
– Мы должны убраться отсюда.