– О, великая Мать! – наконец собрался с духом Улат.
– Не томи! Просто сообщай, что тебе нужно. – Фур говорило голосами десятков, говоривших одновременно. Голос существа звучал с внутренним эхом. В своей речи с каждым новым словом Фур меняло голос (то он был женским, а то и мужским, но неизменно разным).
– Творец всех законов! Я – Улат смиренно прошу тебя о помощи.…
– Помощи значит, – заключило Фур голосом ребёнка. – Всем, кто приходит ко мне, нужна помощь. Только вот вопрос: в чём заключается её смысл? Помощи, да? Что ж, проси.
– Д-да… Мы.… Наше племя вымирает. И.… – Перепугавшись до мурашек, Улат выдал не раздумывая. Только бы не прогневать всемогущего Фур! – Дай нам силу, чтобы защитить наших детей!
– Нет, нет, я слышало, – прервало Улата Фур. – Там, наверху вы грызётесь между собой, не щадя и детей своих. Ведь я не глухое. Какая разница – вымрете вы или кто-то другой? Ничто не вечно. И потом, от вас ровным счётом нет никакой пользы. Только вред, – Фур уронило голову набок. – Так вы хотите, чтобы я спасло вас? Дало силу?
Улат кивнул.
– А почему мне следует помогать вам, а не тем, кого вы страшитесь?
– Потому что…. – хотел ответить Улат.
– Время столь ценно, не правда ли? – перебило Фур. – Ведь ты Улат из рода Уз сейчас жив, а через мгновение – уже нет. Разве мгновение нетождественное времени? Что тебе до времени, если у всего есть конец?
В глазах Фур отразилось лицо Улата:
– Я буду судить тебя! Покажи мне, чего ты достоин.
Под натиском любопытных глазищ Улат затрясся. Ухмыльнувшись, Фур отвело взгляд: – Не того, что ты просишь. – Существо развернулось и, опустившись на четвереньки, стало залазить обратно в пещеру.
– Стой! Я могу заплатить тебе! Ты получишь всё, что ты захочешь! – поспешно закричал Улат, совершенно отчаявшись. – Только дай нам силу, способную сразить наших врагов!
Существо заинтересовалось и повернуло голову. Улат продолжил:
– Говоришь, что тебе всё ведомо! Я потерял всех друзей! Их ничто не вернёт.
– У тебя остался сын и жена, как и твоя жизнь. Разве тебе этого мало, жадный Улат?
– Если я ничего не предприму, то потеряю ещё больше – не останется ничего и никого!
– Кто же внушил тебе, что именно ты должен что-то предпринять? Ты заблуждаешься. Но, к слову, – Фур село. – Чем ты мне готов заплатить?
– Всем, что имею.
Фур ухмыльнулось: – Я дам силу для того, чтобы одни псы были сожраны другими. Когда безумец отдаёт всё, что имеет – это стоит того. Или нет? Сейчас узнаем….
Подпрыгнув, Фур поползло по земле и, схватив Улата, сломало тому ногу. Он взвыл, а Фур, радуясь его боли, переломило мужчине хребет пополам и, подняв над собой, разинуло пасть с обнажившимися зубами, и, закинув тело Улата себе в рот – проглотило, даже не разжевав.
Изумлённые виридис были так перепуганы, что замерли на месте. Существо заговорило голосом Улата: – Вы все служите дому Улата. И вы сами слышали, что всё, что принадлежит ему – теперь моё!
Виридис бросились врассыпную. Но никому не удалось скрыться от существа. Оно глотало некоторых живьём, других же давило, как слон давит гиен. Живот прожорливого монстра округлился и с каждой новой жертвой становился больше. Пощады не было никому, виридис умирали в страшных муках пока Фур, улыбаясь, прожёвывало бедняг. Покуда в живых не осталось только двое – Тэрон и его мать.
Против Фур было бесполезно любое оружие, а одно его присутствие обескураживало и сводило с ума врагов. Фур шло на раскорячку. Поднимая свой живот с земли, оно пыхтело от натуги.
Тэрон защищал мать, но был отброшен от неё, как беспомощный щенок. Когда Тэрон поднял голову, его мать была уже мертва, и Фур пожрало её. Тэрон кричал, чтобы существо вернуло её, и клялся, что убьёт Фур собственными руками.
– Хочешь вернуть её? – спросило Фур. – Но она уже там, откуда не возвращаются.
Фур выпрямилось во весь рост и выпятило живот. Съеденные виридис ещё шевелились в растянутой утробе, они пытались вырваться, разорвать кожный пузырь. От ужаса охватившего его Тэрон кричал не переставая. Он слышал свой охрипший голос и видел, как изо рта у Фур полилась чёрная грязь. Фур рвало густой жижей, разливавшейся повсюду.
Тэрон стоял покалено в растворившихся остатках своей семьи и своих друзей. Он рыдал, понимая, что от них не осталось и косточки.
С подбородка Фур стекали чёрные капли: – В моём теле яд, способный уничтожить всё живое, но тебя я избрало. Уговор, есть уговор. Твой отец отдал мне всё, как и было им обещано. – Фур вытерло лицо рукой.