Людмила Александровна. Ахъ, перестань, Липа! Ты знаешь, что мнѣ не могутъ быть пріятны воспоминанія объ этомъ человѣкѣ.
Олимпіада Алексѣевна. Да, красиво велъ себя мальчикъ, — удавить, и то, пожалуй, не жалко. Хоть ты и злилась на меня в то время, зачѣмъ я стала между вами, а ты должна записать меня въ поминаніе, за здравіе рабы Олимпіады. Не вскружи я Андрею Яковлевичу голову, быть бы тебѣ за нимъ.
Людмила Александровна. Ахъ, Липа!
Олимпіада Алексѣевна. А изъ него, Милочка, вышелъ, говорятъ, превеликій мерзавецъ…
Синевъ (входить). Батюшки! кто это здѣсь произноситъ столь жестокія слова?.. Здравствуйте, кузина. Здравствуйте; неувядаемая тетушка… Кого вы изволите громить, тетя Липа?
Садится.
Олимпіада Алексѣевна. Стоющаго человѣка.
Синевъ. А имя такового?
Олимпіада Алексѣевна. Андрей Яковлевичъ Ревизановъ.
Синевъ. О!..
Людмила Александровна. Вы знакомы?
Синевъ. Встрѣчаемся… Да-съ, это гусекъ! Какъ его не знать? Онъ всю московскую зиму переполнилъ шумомъ своихъ успѣховъ. Кто скупилъ чуть ли не всѣ акціи Черепановской дороги? Ревизановъ. Кто пожертвовали пятьдесятъ тысячъ въ пользу голодающихъ черногорцевъ? Ревизановъ. Кто съѣлъ ученую свинью изъ цирка? Ревизановъ. Чей рысакъ взялъ первый призъ на бѣгахъ? Ревизанова. Чей милліонный процессъ выигралъ Плевако? Ревизановскій. У кого на содержаніи Леони самая шикарная въ Москвѣ кокотка? У Ревизанова.
Людмила Александровна. Чѣмъ онъ собственно занимается?
Синевъ. Состоитъ въ званіи интереснаго незнакомца.
Олимпіада Алексѣевна. Я первая его отлично знаю.
Синевъ. Съ чѣмъ васъ и поздравляю.
Людмила Александровна. Онъ старый нашъ знакомый, Петръ Дмитріевичъ. Мой отецъ поставилъ его на ноги, вывелъ въ люди.
Синевъ. Помню и знаю. Но между тогдашнимъ Ревизановымъ и настоящимъ пропасть. Тотъ былъ бѣднякъ, этотъ капиталистъ, тотъ кандидатъ въ герои романа, этотъ изъ героевъ герой.
Людмила Александровна. Вы шутите?
Синевъ. И да, и нѣтъ. Я хотѣлъ бы разсказать вамъ біографію Ревизанова, но у него нѣтъ біографіи. Есть легенда. Факты вотъ. Ревизановъ былъ дважды женатъ на богатѣйшихъ купчихахъ и, вдовѣя, получалъ въ оба раза чуть не по милліону въ наслѣдство. У него золотой промыселъ въ Сибири. Онъ строилъ Сѣверскую дорогу. Онъ директоръ и повелитель Сѣвернаго банка. На Волгѣ и Камѣ y него свое пароходство. Вотъ и все. Затѣмъ начинается легенда, то есть слухи и сплетни. Прикажете сплетничать?
Людмила Александровна. Пожалуйста.
Голосъ Мити, поющаго куплеты изъ "Карменъ".
Олимпіада Алексѣевна. Что же ты?
Синевъ. Юношество грядетъ, учащаяся молодежь. При ней не дерзаю.
Митя входить бойко и весело, но, увидавъ Олимпіаду Алексѣевну, конфузится.
Митя. Здравствуй, мама.
Робко кланяется Олимпіаде Алексѣевнѣ.
Людмила Александровна. Здравствуй. Отчего такъ рано?
Митя. Физика не пришла. Распустили послѣ большой перемѣны.
Олимпіада Алексѣевна. Какой Митя у тебя хорошенькій становится, Мила.
Синевъ. А вамъ нельзя не замѣтить? О, неисправимая тетушка! (Митѣ). И ты тоже хорошъ! Такая, можно сказать, неподражаемая со всѣхъ сторонъ дама тебя хвалить, а ты краснѣешь, конфузишься… Стыдись! "Мужчина долженъ быть свирѣпъ", говоритъ испанская пословица.
Людмила Александровна. Оставьте Митю в покоѣ.
Синевъ. Уму-разуму учу: я буду тлѣть, а онъ цвѣсти. Ты, Митя, не стѣсняйся: тетушка тебѣ слово, а ты ей — двадцать; она тебѣ: ахъ! хорошенькій! — а ты ей: смотрите и страдайте.
Людмила Александровна. Какіе вы оба с Олимпіадою несносные пустословы!.. Липа! пойдемъ ко мнѣ… Я покажу тебѣ новые мои туалеты: это по твоей части.
Олимпіада Алексѣевна. Еще бы не по моей! Не иду — лечу! (проходя мимо Мити). А ты все дичишься меня, волчекъ?
Синевъ. В самомъ дѣлѣ, Митька, зачѣмъ ты глядишь на тетушку такимъ сконфуженнымъ быкомъ?
Митя. Ну ее!..
Синевъ. Глупо. Подобныхъ дамъ юноша твоего возраста долженъ цѣнить на вѣсъ золота. День для нихъ прошелъ, вечеръ не наступилъ, а развлеченія сердце дамское требуетъ.
Митя. Не люблю я ее… Говоритъ она какъ-то эдакъ… какъ будто и ничего особеннаго, а покраснѣешь отъ ея разговора… Смотритъ, ухмыляется…
Синевъ. Увы, мой другъ! Отъ своей судьбы не уйдешь. И думается мнѣ, что никто другая, какъ блистательная Олимпіада, и есть твоя судьба. Вашъ братъ, молокососъ, самой природой приспособленъ для сихъ сорокалѣтнихъ пожирательницъ мужчинъ.
Митя. Вѣришь ли, какъ не люблю ее, какъ она мнѣ надоѣла: даже по ночамъ сниться стала.
Синевъ. Даже по ночамъ сниться? Finitа lа comediа: сдавайся на капитуляцію, — и да будетъ надъ тобою благословеніе твоего добраго, стараго дяди. Затѣмъ прощай… Къ обѣду я вернусь, а до тѣхъ поръ мнѣ предстоитъ привести въ совѣсть и чувство одного неблаговоспитаннаго конокрада.
Верховскій и Ревизановъ входятъ.
Верховскій. Пожалуйте сюда, милости просимъ, батюшка Андрей Яковлевичъ. Вотъ гость, такъ гость! Прямо скажу: не жданный, но радостный… Гдѣ Людмила?… А! Митяй! Здравствуй! И ты тутъ, Петенька?… Андрей Яковлевичъ! Вамъ, чай, и не узнать этого молодца?
Ревизановъ. Петръ Дмитріевичъ Синевъ, — не правда ли? Я помню васъ еще мальчикомъ въ курточкѣ. Я памятливъ на лица и имена.
Синевъ. Качество королей.
Верховскій. Служитъ, батюшка Андрей Яковлевичъ, судебный слѣдователь и на отличнѣйшей дорогѣ, Станислава имѣетъ… Анну. Аль Анны-то у тебя, Петя, нѣту?
Синевъ. Hѣту, Степанъ Ильичъ, поторопились. Нѣту.
Верховскій. Hѣтъ такъ будетъ, непремѣнно будетъ, ты не горюй!
Синевъ. С чего мнѣ?! помилуйте!
Верховскій (подводить Митю). А это мой. Видите: весь в мать. Со мною точно на смѣхъ — ни черточки схожей, а мой баловень. Да что же это, Людмила? гдѣ она? Людмила Александровна! Людмила Александровна!
Людмила Александровна и Олимпіада Алексѣевна входятъ. Ревизановъ кланяется.
Ревизановъ Людмила Александровна…
Она отвѣчаетъ ему очень холодно.
Ревизановъ. Кого я вижу? Вы ли это, Олимпіада Алексѣевна?
Олимпіада Алексѣевна. Развѣ я такъ перемѣнилась?
Ревизановъ. О, да! — но к лучшему.
Олимпіада Алексѣевна. Какъ и вы. Вы всегда смотрѣли такимъ… джентльменомъ, а теперь стали точно принцъ Уэльскій.
Синевъ. Вошла въ колею… А конокрадъ-то мой дожидается. Сбѣжать подъ шумокъ… (берется за шляпу).
Олимпіада Алексѣевна. Петя, ты на службу?
Синевъ. Да, тетушка, время.
Олимпіада Алексеевна. Я подвезу тебя: я на своихъ лошадяхъ… Надѣюсь, Андрей Яковлевичъ, что, навѣстивъ одну старую знакомую, вы и другой не забудете, посѣтите меня?
Ревизановъ. Мнѣ остается только просить извиненія, что я раньше не былъ у васъ.
Олимпіада Алексѣевна. Смотрите же, я буду ждать. До свиданія, Мила, до свиданія, Степанъ Ильичъ. Руку, Петя.