Мы на несколько минут погрузились в почтительное молчание. Потом я сказал:
- Пишущая машинка - ваш главный козырь, не так ли? Найти ее будет нетрудно в таком маленьком местечке, как это.
Инспектор Грейв грустно покачал головой.
- Вот в этом вы ошибаетесь, сэр.
- С пишущей машинкой, - заметил суперинтендант Нэш, - все получилось даже слишком легко. Это старая машинка из оффиса мистера Симмингтона, переданная им женскому институту, где, я должен сказать, пользоваться ею может каждый. Местные дамы часто заходят в этот институт.
- А вы не можете сказать нам что-нибудь определенное насчет почерка… или как там это у вас называется?
Грейв кивнул.
- Да, это можно было бы сделать, но все эти конверты были напечатаны одним пальцем.
- Значит, это неизвестное лицо не умеет печатать на машинке?
- Нет, я бы этого не сказал. Я скорее склонен думать, что это человек, умеющий печатать, но не желающий, чтобы мы об этом узнали.
- Кто бы ни сочинял эти письма, он весьма хитер, - заметил я.
- Да, эта особа хитра, сэр, очень хитра, - подтвердил Грейв. - Владеет всеми уловками своего ремесла.
- Я не могу представить, чтобы у кого-нибудь из здешних буколических женщин хватило на это мозгов.
Грейв многозначительно кашлянул.
- Боюсь, что я недостаточно ясно выразился. Эти письма написаны образованной женщиной.
- Вы думаете, настоящей леди?
Слово вырвалось неожиданно. Я уже много лет не пользовался этим словом - «леди». Но теперь оно само собой слетело с моих губ, как отзвук далеких времен, когда моя бабушка с невольной надменностью в голосе говорила: «Разумеется, она не леди, дорогой». Нэш понял меня сразу. Слово «леди» еще что-то значило для него.
. - Это не обязательно леди, - заметил он. - Но определенно не простая деревенская женщина. Они здесь большей частью косноязычны, не могут правильно говорить и связно выразить свои мысли.
Я молчал, потому что был потрясен. Общество здесь было столь немногочисленным. Бессознательно я отождествлял автора письма с миссис Клит или ей подобной - злой и хитрой полуведьмой.
Симмингтон выразил мою мысль словами. Он резко сказал:
- Но это сужает круг до дюжины людей из всей округи!
- Да, так и есть.
- Я не могу в это поверить.
Потом, с некоторым внутренним сопротивлением, глядя прямо перед собой, как будто сам звук собственных слов был ему неприятен, он сказал:
- Вы слышали, что я говорил во время расследования. Если вы можете подумать, что мое заявление было продиктовано желанием защитить память моей жены, я был бы рад повторить его теперь: я убежден, что обвинения в том письме были абсолютно ложны. Я знаю точно, что это ложь. Моя жена была очень чувствительной женщиной и… вы могли бы да же счесть это излишней щепетильностью с ее стороны. Такое письмо должно было вызвать у нее шок, а она была слаба здоровьем.
Грейв тут же ответил:
- Похоже, что вы правы, сэр. Ни одно из этих писем не демонстрирует подлинной осведомленности. Это просто голые обвинения. В них не содержалось попытки шантажа. И не похоже, чтобы они были продиктованы религиозным фанатизмом, как некоторые из тех, что к нам попадают. Они выражено скандальны и злобны. И это может нам помочь выйти на автора.
Симмингтон поднялся. Хотя он был сухим и сдержанным человеком, губы его дрожали.
- Я надеюсь, что вы скоро разыщете ведьму, которая писала эти письма. Она убила мою жену так же безошибочно, как если бы вонзила в нее нож. - Он помолчал. - Интересно, что она теперь чувствует?
Он вышел, и вопрос этот остался без ответа.
- Действительно, что она сейчас чувствует? - спросил я Нэша. Мне казалось, что ответ был в его компетенции.
- Бог его знает. Наверное, испытывает угрызения совести. С другой стороны, может случиться так, что она наслаждается своим могуществом. Смерть миссис Симмингтон только усилила ее манию.
- Надеюсь, что это не так, - сказал я, невольна поёжившись. - Если это так, то она…
Я колебался, и Нэш закончил фразу за меня:
- Она постарается все это повторить? Это, мистер Бэртон, было бы всего лучше для нас. Вспомните, повадился кувшин по воду ходить…
- Она сумасшедшая, если будет это продолжать! - воскликнул я.
- Она займется этим вновь, - сказал Грейв. - Они всегда так поступают. Это, видите ли, порок, они не могут от него избавиться.