Он отвернулся от них и снова направился к Лайту.
— А ты чем планируешь заниматься? — тихо спросил Ниа.
— Продолжу свою миссию. Попытаюсь понять, в чем суть наказания.
— Должен признаться, все это очень драматично, — усмехнулся Ниа. — Церковь, рассвет, наша странная компания. Обязательно было все это устраивать?
— Нет, но я чувствовал, что пора все разъяснить. И извиниться.
— Убил двух зайцев, — пробормотал Мэлло.
— Можно сказать и так, — кивнул Эл. — Не забудьте о своем обещании.
Лайт все еще стоял на коленях, опустив голову, когда тень Эла накрыла его.
— Эл, — сказал Лайт, не поднимая головы. — Я отдам тебе свое сердце. Забирай. Мне все равно, что я умру.
— Лайт-кун, — Эл опустился перед ним на колени и поднял его голову за подбородок, чтобы взглянуть в карие глаза. — Мне не нужно твое сердце.
— Но… ты сказал… — он безнадежно смотрел в черные глаза детектива. — Я помню, ты говорил, что есть что-то, чего ты хочешь, но не можешь попросить… Это ведь мое сердце, верно? Забирай! — он схватил Эла за руку и приложил его ледяную ладонь к своей груди. — Вот, возьми. Забирай, пока я все еще жив!.. Мне все равно, насколько это будет больно… Я… Я…
Лайт задохнулся от подступающих слез и уронил голову. Казалось, он лишился разума. Его тело била крупная дрожь. Он проиграл. Очевидно. Капюшон спал с головы Киры, открывая миру обычного сломленного человека без шанса на победу. Единственное, что ему осталось, — принести самую большую жертву во имя любви.
— Мне не нужно твое сердце, — повторил Эл. — Ты так много сделал, чтобы доказать свою любовь, даже ослепил себя… Это правда, что твое сердце оживит меня, Лайт-кун, и даст пожить гораздо дольше, чем двадцать три дня, но… я не хочу этого. Если и есть причина, по которой я хотел бы вернуться к жизни, так это ты, Лайт-кун. Какой мне смысл жить в мире, где нет тебя?
— Такая безысходность, — прошептал Лайт, покачав головой. — Почему… Почему нас всегда что-то разделяет? Почему мы… мы…
— Наоборот, у нас есть связь. Всегда была. Даже такая небольшая помеха как смерть не смогла разлучить нас.
— Ты сказал, что это было совпадением.
— Верно, — улыбнулся Эл. — Очень удачным совпадением, — он протянул ему руку и склонил голову набок. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной.
— К-куда?
— Я не знаю. Понятия не имею, что ждет тебя дальше, но я хочу быть рядом.
— Я… — Лайт удивленно смотрел на детектива. — Почему?
— А что мне еще остается? К тому же… — Эл поднял руку, демонстрируя запястье, будто намекая на браслет наручников, которые столько месяцев связывали их вместе.
— Но… Я убил тебя, — прошептал Лайт.
— Ты любил меня не потому что я был L, — улыбнулся он, — а за то, каким я был. Ты единственный, кто любил меня, а не мое положение.
— Я… — Лайт пораженно выдохнул и стремительно подался вперед, кидаясь на шею Эла. — Я любил тебя, и до сих пор люблю! Так сильно люблю!..
Раздался оглушительный выстрел, и крик Лайта разнесся по церкви, отбиваясь от старинных стен, полный страшной боли. На пыльный пол брызнули капли горячей крови. Лайт стиснул зубы, сдерживая стоны. Он схватился за рану, чтобы остановить кровь. Боль адским огнем прожигала конечность до самой кости. Эл резко обернулся к своим преемникам. Он должен был сразу понять, что Мэлло нельзя оставлять без присмотра, но…
Вопреки ожиданиям, вместо Мэлло дымящийся пистолет сжимал в своих слабых руках Ниа.
Мэлло, словом, выглядел не менее ошеломленным и даже немного впечатленным. Очевидно, что Ниа никогда не стрелял из огнестрельного оружия, но тем не менее выстрел был безупречным. Он стоял на нижней ступеньке алтаря, мертвенно бледный и испуганный. Его огромные черные глаза были широко открыты, грудь тяжело вздымалась, а плечи дрожали то ли от страха, то ли от гнева.
— Ниа, опусти пистолет, — спокойно сказал Эл. Он был шокирован таким поступком со стороны Ниа, но не подал виду.
— Неужели ты забыл свое обещание?! — сердито закричал мальчик, крепче сжимая оружие. — Ты забыл свое обещание, Эл! Много-много лет назад ты пообещал мне, что никогда никого не полюбишь! Мы пришли к выводу, что это слабость! Я знаю, что ты не робот и способен на чувства, но… ты ведь умер из-за этих чувств! Тебя убил твой чертов парень! А теперь, когда ты снова вернулся к жизни, ты хочешь все продолжить? Он убил тебя, он сводит тебя с ума! Он принес всем нам столько боли, Эл! Что с тобой не так, черт возьми?!
— Ниа, — начал Эл, медленно поднимаясь на ноги и выступая вперед, закрывая собой Лайта.
— Ниа, хватит, — холодно сказал Мэлло, отбирая у него пистолет. — Пусть делает то, что хочет, плевать на него, — процедил блондин. — Это его похороны.
Возможно, Мэлло понимал, что такое любовь, потому что так же любил Мэтта. А может просто не хотел больше видеть ни Эла, ни Лайта. В любом случае, Эл снова был удивлен такой резкой перемене в своих преемниках.
Ниа ничего не сказал, продолжая стоять на ступеньках и сверлить бывшего наставника ледяным взглядом. Мэлло стоял за ним, сложив руки на груди.
Эл помог Лайту подняться. Парень хрипло дышал, всеми силами стараясь не потерять сознание. Одной рукой он сжимал рану, а другую перекинул через шею Эла, чтобы хоть как-то держаться на ногах. Рука и рубашка пропитались кровью. Он собрался с силами и поднял голову, чтобы взглянуть на детектива, на бледных губах которого застыла слабая, усталая улыбка.
— Ты пойдешь со мной? — прошептал Лайт. — Правда пойдешь, Эл?
— Конечно, Лайт-кун.
— Хорошо, — Лайт оторвал окровавленную руку от раны и схватился ей за рукав полукровного шинигами. — Ник… никогда не оставляй меня… снова.
— Не оставлю.
Лайт прижался лбом к плечу Эла и закрыл здоровый глаз:
— Я люблю тебя, — сказал он едва слышно.
— Я верю, — мягко ответил Эл.
Трудно объяснить причину того, что произошло дальше. Может, это потому, что Лайт, наконец, перестал бороться против этого мира и сдался. А может вся суть пребывания полукровки в этом мире и была в том, чтобы подвести Киру к капитуляции.
Пол под ними внезапно пошел трещинами, и старая церквушка содрогнулась. Бетонный пол начал рушиться и обваливаться, словно под фундаментом церкви была самая настоящая бездна. Откуда-то снизу вырвался свистящий ветер, и Лайта обдало горячим воздухом. От такого порыва было тяжело даже открыть глаза, но Лайт не чувствовал страха. Они стояли на единственном сохранившемся устойчивом островке, но и он грозил обвалиться.
Эл расправил свои белоснежные крылья и поднялся в воздух именно в тот момент, когда их опора с грохотом исчезла в зияющей пропасти. Он крепко прижимал к себе Лайта.
Мэлло и Ниа не двигались. Все вокруг рушилось, но алтарь с прилегающими к нему ступеньками оставался нетронутым. Яркое сияние Эла ослепило их, поэтому они совершенно ничего не видели, только слышали весь спектр звуков беснующейся стихии. Ниа сделал огромное усилие, чтобы приоткрыть глаза и различить в воздухе силуэт Эла с Кирой на руках. Он завис над бездной, прежде чем смиренно сложить крылья и позволить пропасти поглотить себя. Послышался оглушительный рев, заставивший преемников закрыть уши руками. Казалось, что пришло время апокалипсиса и никто уже не выйдет отсюда живым, но все стихло так же резко, как и началось.
Тишина.
Они пропали.
Мэлло открыл глаза и огляделся по сторонам. Церковь была точно такой же, как и прежде. Пылинки все так же спокойно и тихо плавали в лучах света, проникающего через витражи. Солнце успело подняться выше и теперь освещала все теплым светом. Там, где только что стояли Эл и Лайт, ничего не было. Абсолютно ничего. Даже трещинки в полу, будто все это было иллюзией больного разума.
Они ушли. В забвение, в ад, или куда похуже.
Они исчезли, и наступила тишина.
Мэлло глубоко вздохнул, устало засунул пистолет за пояс и медленно пошел вниз по ступенькам алтаря, проходя мимо Ниа без единого слова.
Правда, сделав несколько шагов по импровизированному коридору меж скамеек, он остановился. Помедлив, будто взвешивая все за и против, он все же обернулся к Ниа, но продолжал молчать. Мальчик, хрупкий и белый, словно снег, сидел на ступеньке с низко опущенной головой.