– Думаешь, Оса подбирается к деревне? – тревожился Мандрагор, который шагал рядом. – Как скоро они будут здесь?
– Я удивляюсь, почему их до сих пор нет, – понизив голос, сказала Ива. – Я думала, что эта… это… этот иноразум отправит за нами погоню сразу после смерти Боярышника.
– Может, дым добрался не до всех листокрылов и некоторые дали бой, – предположила Росянка, чувствуя одновременно гордость и ужасную тревогу.
– А ещё оно не знает, куда мы направились, – сказала Сверчок.
– Что? – удивлённо обернулась Ива.
– Когда Оса завладевает разумом дракона, она не может проникнуть в его память, мысли и навыки, – сказала Сверчок. – Иноразум способен украсть наших друзей, но не их память. Оно не знает, как добраться к деревне Ивы.
– Но знает про мою, – вздрогнула Росянка. – Оно было здесь в теле Боярышника.
– Верно, – кивнула Сверчок, – но теперь ему может быть сложно припомнить дорогу, особенно со стороны реки. И без дара Боярышника оно не отведёт с пути все росянки и драконоловки, как сейчас Росянка.
Листокрылая удивилась, что Сверчок это заметила; она с помощью дара проверяла дорогу впереди и блокировала опасные растения почти механически, даже не замечая, что делает.
– Но когда в Логове гадюк мы встретили Боярышника, – медленно начал Мандрагор, – мы разговаривали с настоящим? Или с иноразумом внутри него? Было похоже, что он обладает всей памятью Боярышника.
– Я думаю, это был настоящий, – отозвалась Сверчок, – но последние пятьдесят лет старик прожил, управляемый голосом в своей голове. Он мог не понимать, что замышляет иноразум. Возможно, и не знал, что антидот ненастоящий. Хотя делал то, что от него хотел иноразум, даже когда тот им не манипулировал.
Представив себе пятьдесят лет одиночества, нарушаемого только голосом зла в голове, Росянка содрогнулась. Возможно, Боярышник был наказан за свои грехи намного сильней, чем казалось.
– Что это вообще такое? – недоумевал Мандрагор. – Кто использует «Дыхание зла», чтобы контролировать разум?
– И неужели это тот самый дракон из легенды, который жил тысячи лет назад? – добавила Сверчок. – Если так, где он и почему не показывался все эти годы? Или это не один дракон, а группа? Где же они прятались?
Взглянув на Иву, Росянка поняла, что та пришла к тем же выводам.
– Думаю, это не дракон, – произнесла Росянка. – Похоже… это само растение.
Подруга кивнула.
– Растение? – моргнула Сверчок. – Но как? То есть… у растений обычно нет ни сознания, ни голоса, ни зловещих планов!
– На самом деле у некоторых есть, – сказала Росянка. – Клянусь деревьями. Конечно, обычно растения общаются не голосом… но думаю, оно видело, как используют голос драконы… и приспособилось использовать нас.
– М-да. – Мандрагор дёрнулся, переступая через упавшую ветку так, будто она могла подпрыгнуть и укусить.
– Это только догадка, – добавила Ива. – Чтобы остановить его, нужно узнать больше.
Они добрались в лагерь куцекрылов почти в полдень. Росянка заметила в деревьях охрану, но никто не спустился, чтобы остановить их.
«Мы ведь должны предупредить их, что и листокрылам больше нельзя доверять», – вздрогнула она. Теперь любой дракон на пороге может оказаться врагом.
Листокрылы из деревни Росянки сбились в кучу под любопытными взглядами куцекрылов, сами глазея в ответ.
Когда Сверчок с Росянкой приземлились, Шмель, взвизгнув, понеслась к ним через весь тронный зал, отчаянно хлопая крыльями. К удивлению Росянки, она уткнулась прямо ей в лапы и запрыгала, требуя поднять вверх.
– Привет, жучок, – улыбнулась Росянка, когда Шмель уткнулась носом ей в шею.
Чёрно-жёлтая расцветка казалась намного приятней глазу, чем ещё день назад.
И вдруг Росянка поняла, что рада, даже счастлива, что они не вступили в сражение, а вернулись спасти Шмель от иноразума.
«Оно того стоило, – подумала Росянка. – Когда же я так изменилась?»
В зале, кроме них, были только Цунами и Карапакс. Оба склонились над Книгой Ясновидицы.
– Нашли что-то полезное? – спросила Ива.
– Нет, – покачала головой Цунами. – Хотя теперь Ясновидица нравится мне немного больше, чем раньше.
– А что, она тебе не нравилась? – шокированно спросила Сверчок. – Почему?