– Балин! – Торин грохнул кулаком по столу, за которым сидел. – Ты предлагаешь вести переговоры с теми, кто погубил Фили?
– Нет, не предлагаю, – старый гном устало качнул головой. – Я лишь говорю, что у нас нет другого выхода…
– Но мы отправили весточку Даину, – подал голос Кили: с самого возвращения Торин не отпускал младшего племянника от себя. – Гномы Железных холмов ведь придут на помощь?
– Должны прийти, – хмыкнул из угла Двалин. – Не чужие все ж…
– Они придут, Кили, – Торин ободряюще улыбнулся племяннику.
Он старался не думать о том, что пришлось пережить молодому гному, но то, что Кили изменился было заметно всем в отряде. И дело было даже не в свежем шраме, пересекающем лицо лучника от виска до подбородка. Торин помнил то щемящее чувство потери и одиночества, завладевшее им, когда погиб Фрерин. Он в некоторой степени даже гордился племянником, – Кили был так привязан к брату, но при этом держал себя в руках, переживая свое горе достойно. Только не улыбался больше, и временами Торин ловил его взгляд, наполненный такой ненавистью, что кровь стыла в жилах.
– Мы должны отомстить за брата… – голос Кили прозвучал совсем тихо, однако его услышали все в комнате.
– Кили, мальчик мой… – в очередной раз начал Балин. – Ты точно уверен, что ничего не путаешь?
– Уверен! – с внезапным раздражением откликнулся Кили, но тут же взял себя в руки. – Как только вы уехали, озерники приказали нас схватить. А потом появились эльфы. У них был уговор между собой – они планировали заставить тебя, дядя, отдать все сокровища в обмен на наши жизни. Но потом напал дракон, и Фили…
Голос Кили дрогнул, и он опустил голову. Торин скрипнул зубами в бессильной ярости. Проклятый дракон… Даже сдохший, он преследовал его, отнимая самое ценное.
– Они не получат ни монетки из сокровищ Эребора! – взглянув на поникшего Кили, гном принял решение. – Хватит, Балин. Мы дождемся Даина и затем дадим бой!
– Но, Торин, – седовласый гном предпринял последнюю попытку. – Это же будет означать войну…
– И что?! – Торин вскочил на ноги. – Они погубили Фили. Предали нас! Такое не прощается!
– Торин прав, – вдруг поддержал друга Двалин. – Люди должны…
– Простите… – вдруг раздался от двери голос Ори, и гномы смолкли. – У ворот опять люди… Они просят встречи.
– Отлично, – Торин недобро усмехнулся. Он обернулся к Кили. – Пойдём со мной.
Быстрым шагом гномы пересекли зал и вышли в коридор, ведущий к внешней галерее, откуда они обычно общались с посланцами.
– Дядя… – внезапно позвал Кили, когда они были уже на пороге. – Мы же отомстим за Фили?
– Конечно, – Торин обернулся к племяннику и сжал его плечо, чтобы хоть как-то поддержать. – Я обещаю. Каждый, кто виновен в том, что случилось с Фили, заплатит.
Кили благодарно улыбнулся, и плечом к плечу они вышли на балкон. Открывшаяся картина была уже привычной – разоренная земля, опаленная драконьим огнем, и шатры: оборванные и залатанные – озерных жителей и шелковые расшитые – эльфов. На дороге, ведущей к воротам, стояли посланцы – Бард, несколько стражей из Эсгарота и надменный светловолосый эльф, которого они видели в Лихолесье.
– Зачем вы опять явились к моим стенам? – крикнул Торин, подойдя к краю галереи. – Что вы здесь ищите?
– Мы ищем справедливости, – откликнулся Бард. – Ты дал обещание, и мы требуем его выполнения. Эсгарот лежит в руинах из-за того, что вы разбудили дракона!
– Вы первые нарушили обещание! – ответил Торин. – Я поверил вам, а вы спутались с остроухими ублюдками!
– Мы пришли людям на помощь, когда ты заперся в своей Горе, не обращая внимания ни на что вокруг! – вступил в разговор стоящий рядом с Бардом эльф. – Чем ты лучше дракона, Торин Дубощит?
– Прекрати, Леголас! – окрикнул эльфа Бард, а затем вновь обернулся к гномам. – Мы не хотим драться, Торин, хоть нас и намного больше. Хватит смертей на этой земле.
– Хватит смертей? Ты смеешь мне говорить, что хватит смертей? – Торин подался вперед. – Из-за вас погибли мои спутники. Мой племянник…
Стоящие внизу переглянулись.
– Я не понимаю, о чем ты, – наконец, ответил Бард. – Если ты о тех гномах, что остались в Эсгароте…
– Вы предали их! – Торин не успел среагировать, как стоящий рядом Кили вдруг вскочил на насыпь камней около парапета, сорвав с плеча лук.
Лишь эльфы способны опередить стрелу в полете. Леголас успел выхватить щит у стоящего рядом стража и прикрыть им Барда. Люди вскинули луки, так что Торину осталось только сдернуть племянника под прикрытие стены. Кили сжался, похоже сам напуганный тем, что сделал. Его била дрожь, а взгляд стал настолько потерянным, что все негодование Торина испарилось в мгновение ока.
– Проклятие, Торин! Золото совсем свело вас с ума! – Бард начал отступать назад к лагерю. – Оставайтесь в своей Горе, пока не начнете умирать от голода и жажды. Тогда и поговорим!
– Тьма тебя побери! – огрызнулся Торин, уводя Кили с галереи.
– Тьма рядом с тобой, Торин Дубощит, – раздался голос эльфа. – Берегись, или она уничтожит тебя!
========== Лагерь озерных жителей ==========
– Сколько времени?
– Солнце только село, а выходим мы на рассвете.
– Поскорее бы…
– Спи давай, а то проспишь и уйдем без тебя.
– Вот как ты можешь быть таким спокойным?
– Я просто старше.
– Не настолько же!
– Да ты никак волнуешься?
– Вот еще… С чего бы?
– Вот и я думаю – с чего.
– Да не волнуюсь я, чего ты заладил? Подумаешь дракон… дядя всю жизнь готовился к этому походу. И с нами будет маг. А еще этот… хоббит. Плевое дело.
– Вот теперь узнаю своего брата.
– Ты только представь… вернем Гору – такая жизнь начнется…
– Да, нам больше не придется идти на поклон к людям и эльфам. Все Средиземье откроется перед нами.
– Брат… но мы ж все равно будем вместе?
– Конечно, Кили. Я всегда буду с тобой. А теперь спи.
***
Сон растаял, оставив после себя странное ощущение нереальности происходящего. Фили вздохнул, не открывая глаз, и усилием воли подавил дрожь, почувствовав чье-то прикосновение к своим волосам. Вспышка надежды заставила сердце забиться быстрее. Гном распахнул глаза и тут же разочаровано выдохнул – это оказалась всего лишь Сигрид. Девушка сидела рядом с его лежанкой в походном шатре, где Фили залечивал раны. Она, не торопясь, перебирала светлые волосы гнома, переплетая растрепанные косы, но, заметив, что Фили проснулся, вздрогнула и быстро спрятала руки за спину:
– Прости, я не хотела тебя будить… – девушка покраснела и опустила глаза. – У тебя волосы обгорели, вот я и подумала…
– Все в порядке, Сигрид, – Фили отвернулся, скрывая разочарование: на одно бесконечно долгое мгновение ему показалось, что рядом вновь был брат. – Спасибо за заботу.
Сигрид действительно почти не отходила от него. Ранение, нападение дракона и последующее бегство из пылающего города не прошли даром даже для молодого и выносливого гнома. Несколько дней Фили провел в горячечном бреду, очнувшись уже в лагере у подножия Одинокой горы. Как потом рассказал Бофур, именно Сигрид убедила своего отца Барда в том, что спаслись они только благодаря гномам и должны отплатить сторицей. Так они попали в лагерь озерных жителей. А когда Фили пришел в себя, ему первым делом сообщили, что Торин жив и заперся в Эреборе, отказываясь вступать в переговоры. Молодой принц порывался сразу же отправиться к Горе сам, но болезнь слишком истощила его силы. Эльфийские лекари, прибывшие из Лихолесья, безапелляционно заявили, что гному нужен покой. На совете в составе его, Бофура и Оина было решено дождаться, пока Фили придет в себя окончательно, а потом отправиться к друзьям. В конце концов дракон был мертв, а значит пара дней промедления ничего уже не изменили бы. Ни Бард, ни эльфы, примкнувшие к ополчению Озерного города, не были против такого плана. Все надеялись, что старший племянник вразумит Торина, и между народами воцарится мир.