– Хотите что-нибудь спросить в ответ? Кто я, что забыл здесь?
Он продолжал на меня смотреть, и я тоже – из чистого голландского упрямства – не прерывал бессмысленного контакта. Рушкевич молчал, будто сосредоточенно в меня вчитываясь; в нём почудилось вдруг что-то детское, забавное, трогательное. Он не шевелился, я тоже замер. Так прошло секунд десять, после чего мы почти одновременно неловко засмеялись и моргнули. Юноша, запустив пальцы в волосы, наконец кивнул.
– Ваш кучер сказал, что вы медик из столицы и прибыли с инспекцией, а позже прибудут ещё двое. Но что именно вы все собираетесь инспектировать, он не уточнил.
– Вампиров, – просто отозвался я и тут же поразился перемене в его лице: оно приобрело вначале настороженный, а потом потерянный вид.
– Вот как… не совсем понимаю, – прозвучало натянуто.
– Императрице не по душе слухи об осквернении трупов, прилетающие из вашего региона, – пояснил я. – Наместник Мишкольц жаловался на это в свой последний визит, а теперь вовсе пропал без вести. Возможно, вы что-то проясните? По его словам, вы не последний человек в городе.
Священник смотрел себе под ноги. Длинные пальцы он сложил на коленях и сцепил в замок.
– Это опасные поиски, доктор, – наконец пробормотал он. – Зря вы их затеяли.
– Почему? – Я сел, упираясь ладонью в поверхность кровати.
Помедлив, Рушкевич ответил:
– Будет лучше, если вы сами это поймёте.
Я насупился. Возможно, я скучный человек, но меня никогда не удовлетворяли такие формулировки. Какого бы тумана ни пытались напустить в мою сторону, я поскорее развеиваю его твёрдым взмахом руки, непреклонно требуя деталей, больше деталей.
Рушкевич, поймав выразительный взгляд, виновато пожал плечами:
– Это… не так просто объяснить. Это нужно увидеть. И почувствовать. Понимаете?
Я не понимал и собирался попросить доступных объяснений, но в ту же секунду вдруг действительно почувствовал неладное. На моей шее висело нечто, чего там не было, когда я трясся в экипаже. Я закрыл рот и забрался рукой под расстёгнутый воротник нижней рубашки. Почти сразу пальцы нашли шнурок, а на шнурке – что-то металлическое. Вытянув это на свет, я недоумённо наклонил голову и увидел серебряный нательный крестик, очень простенький и, вне сомнения, чужой. Я вопросительно поднял глаза. Наблюдающий за мной Рушкевич подобрался, будто готовясь к драке.
– Что это? Чьё это? – настороженно уточнил я.
– Ничьё, не беспокойтесь. Пока вы здесь – ваше.
– Чушь какая-то… совершенно лишнее. – Качая головой, я принялся стягивать шнурок, но мои запястья тут же удержали. Руки священника были почти ледяными и удивительно сильными.
– Прошу, не надо. Без него не стоит показываться на наших улицах, особенно после наступления темноты. Знаю, в столице на это сейчас смотрят шире… но не тут.
– Герр Рушкевич. – Я сурово взглянул в его обеспокоенное лицо. – И вы говорите, я зря приехал? Вы тоже верите в эту ересь! Меня предупреждали, однако…
Юноша смущённо убрал руки, но когда он заговорил, голос звучал твёрдо:
– Если хотите выказать мне хоть малейшую благодарность, оставьте крест на шее.
Возразить помешало то, что я вдруг впервые обратил внимание на ладони священника: они открылись взгляду. И при всём моём медицинском опыте я вздрогнул от увиденного. Кожа была словно кожура гнилого яблока, а местами – неестественно розоватая. Застарелые ожоги разной степени тяжести; плохо зажившие волдыри, образовавшие шрамы… Откуда они у человека такой мирной профессии? Сжигал ведьм?
Рушкевич тем временем продолжил:
– Если в ближайшие дни вы не убедитесь в моей правоте, можете снять его и вдоволь надо мной посмеяться. – И снова он открыто, просто улыбнулся.
Я, продолжая думать об обнаруженном увечье, вздохнул и ненадолго сдался.
– Что ж. По рукам, если ваш сан позволяет такие ребяческие споры. А теперь, с вашего позволения, я встаю. Вы ведь не будете меня удерживать? Нарекаю себя здоровым.
С необыкновенной поспешностью Рушкевич поднялся и оправил одежду.
– Конечно. Я принесу нагретой воды и ненадолго вас покину, приводите себя в порядок спокойно. Потом я провожу вас куда пожелаете.
– Бесик… – Видя, что он направляется к двери и что последняя часть разговора выбила его из колеи, я повторил: – Спасибо за всё. И, если честно, я понятия не имею, куда мне нужно в первую очередь; таких мест слишком много. Если у вас найдётся время, побудете моим проводником? О городе мне ничего не рассказали.