Теперь демон стоял над ней, неся кошку с девятью хвостами, сделанными из толстой цепи и увенчанными собачьими черепами. В другой руке он крепко сжимал цепочку поменьше, которая заканчивалась почти дюжиной крошечных крысиных черепов. Он уже использовал её однажды, чтобы хлестать ее грудь и клитор. Миниатюрные черепа били ее по влагалищу, как дубинки, и иногда один из длинных передних зубов грызуна вырывал кусок из ее половых губ. После того, как ее влагалище было избито до крови, а клитор превратился в распухшее и окровавленное месиво, он ввел в него свой жестокий фаллос, продолжая терзать ее уже и без того поврежденное влагалище, подстраивая свои яростные толчки под ее пронзительные крики о пощаде.
На головке толстого пульсирующего органа монстра уже блестела маслянистая черная сперма. Она капала с выпуклой головки на вулканический каменный пол и шипела там, как масло на сковороде. Глория соблазнительно облизнула губы, но демон больше не интересовался ее ртом. Он приказал ей повернуться. Глория попыталась закричать, но смогла лишь беспомощно всхлипнуть.
Ее новым хозяином был Aрхидемон, один из первых падших ангелов, брошенный в озеро огненное рукой Всевышнего еще тогда, когда человечество впервые было вызвано из протоплазменного рагу, чтобы ходить прямо по земле. Иногда Глории казалось, что она видит проблески сияющего ангела, которым он был под нанесенными себе шрамами, ожогами, пирсингом, татуировками и другими манипуляциями с телом. Бараньи рога привились к его голове сбоку. Рога носорога, которые образовывали аккуратный ряд по центру его позвоночника вдоль копчика. Ужасная улыбка, которая доминировала на его лице, где его губы и щеки были сначала отрезаны, а затем опалены, пока они не свернулись вокруг его десен, открывая блестящий ряд акульих зубов и волчьих клыков. Рассеченный пополам нос, раскинувшийся поперек его лица, по одной ноздре, прижатой к каждой щеке серебряным кольцом. Даже его титанический половой орган был частью собственного мастерства демона – член и яйца какой-то антилопы, лося или быка, с рогами животных и шипами, встроенными в него, чтобы еще больше увеличить его способность причинять вред. Ни одно из ужасающих черт этого существа не было оригинальным. Все они были модификациями, вдохновленными эонами в Aду, как мучитель греховных душ. Форма следовала за функцией, и его неуклюжая форма приняла форму человеческих страхов.
Демон потянулся к Глории своей массивной рукой. Каждый палец заканчивался длинным когтем, украденным у аллигатора, большой лесной кошки или какой-нибудь хищной птицы. Под ногтями запеклась засохшая кровь, возможно, несколько столетий назад.
Ее тело задрожало, когда она почувствовала прикосновение существа. Чья-то рука схватила ее за шею и наклонила так, что ее голова коснулась пола пещеры. Первый треск девятихвостой кошки прозвучал так, словно ее пнула небольшая толпа людей. Собачьи головы врезались ей в спину с такой силой, что сломали ребра и позвонок. Цепи царапали ее кожу, разрывая ее, проливая кровь.
Она приземлилась лицом вниз на гравийный пол, кожа на ее ладонях, коленях и подбородке была содрана до крови. Она попыталась отползти, подтянуться на кончиках пальцев, но была придавлена к земле еще одним ударом кошкой-девятихвосткой.
Гравий врезался в ее кожу, оставив след из шрамов.
- Пожалуйста! - закричала она.
Демон молча замахивался на нее собачьими головами.
- Боже, пожалуйста, помоги мне!
Бог, очевидно, не слышал.
Демон схватил ее за лодыжки и потащил обратно по полу, пока она не оказалась под ним. Его член уперся в ее задницу. Его когтистые руки драли ее спину, разрывая кожу, обнажая позвоночник. Массивные кулаки обрушились на нее, и она почувствовала, как хрустнули позвонки, кусочки кости взорвались, рассыпались по бокам. Боль была неизмеримой, и, к своему ужасу, она поняла, что парализована. Каждое нервное окончание было живым, шипящим, как осиное жало, но теперь она не могла ничего с этим поделать.
Он приподнял ее ноги и заставил сесть на корточки, ее задница была выставлена напоказ, лоб вдавлен в гравийный пол. Легкие замерли... не в силах кричать, не в силах молить о пощаде, которая так и не пришла. Слезы капали на пол.