Лена кивнула. Да,не жилец был супруг... Да,этого нужно было ожидать... Нет,она с"умеет совладать со свалившимся на неё горем... А в широко раскрытых глазах - недоумение,смешанное со странным равнодушием. Мне ранее не приходилось видеть подобной реакции ангелочка.
Все же Ленка необыкновенная женщина! Радость - своя собственная,не позаимствованная из книг либо у других людей. Горе выражает тоже по своему, без подражания известным стереотипам. Но мне кажется,что сейчас она не горюет по поводу смерти мужа - её гложет страх одиночества...
- Что будем делать?
Вопрос - чисто деловой,без примеси волнения. Дескать,я теперь одинокая женщина,ты - единственная опора и защита,поэтому и спрашиваю.
- Похороним Веньку и возвратимся в Козырьково...
А что ещё можно предложить? Продолжить так нелепо прерванное путешествие? Это мне казалось не только глупым, но и оскорбительным для памяти умершего друга.
- Почему возвратимся?
В голубых глазах - недоумение и обида.
- Как это почему?... Может быть,Крымов оставил завещание - предстоят хлопоты по его оформдению... Необходимо сообщить коллегам по фирме... Оповестить родителей и знакомых... И,вообще,человек умер - о каком отдыхе может идти речь...
Крымова задумалась. Мне показалось - анализирует мои доводы,отбрасывает те,которые могут подождать,отбирает наиболее важные. Странно,что она в таком состоянии способна трезво размышлять.
Я терпеливо ожидал,предугадывая решение вдовы и не одобряя его.
- Славик,а зачем нам возвращаться? У тебя - долгожданный отпуск, лишиться которого - невероятная глупость. Меня никто не ожидает. Ни в Козырьково,ни в Москве,вообще - нигде... Поедем в санаторий, подлечимся...
- Как ты можешь так говорить? Венька...
- А что Венька? Оживет,да? - В глазах ангелочка засверкали негодующие огоньки. - Если бы такое было возможно, отправилась куда угодно: в Козырьково,в Пекин,на Луну... Но зачем зря лить слезы и лишать себя отдыха? Веньку этим с того света не вернешь... Давай поедем в Пятигорск? Прошу. Из санатория можно послать телеграммы,позвонить... Вот и совместим решение всех пробленм с лечением...
Подобная бессердечность оглущила меня не хуже,чем удар по голове. Подумать только: у женщины умер близкий человек,пусть не любимый,но все же близкий. А она через час после его смерти,не оплакав,не похоронив, собирается ехать в санаторий. И не одна - с бывшим любовником!
На память пришла хрупкая девчонка-подросток,осаждаемая пьяными хулиганами. Ни малейшего испуга - смотрит на них равнодушно,без презрения, даже - с любопытством. Будто на бегающих в клетке белых мышей. Позже,в моих об"ятиях на памятном диване она тоже сохраняла все то же выражение любопытства. И сколько я не пытался с помощью самых интимных ласк заставить Ленку раслабиться,потерять,как мне тогда казалось,деланное равнодушие - так и не удалось. Не добился перевоспитания жены и Крымов...
- Почему ты молчишь? Считаешь меня бессердечной,да? Поедем?
- Поедем?
- Будь по твоему.
А что ещё можно сказать? С тех самых пор,когда Ленка стала моей любовницей,убедился - Господь-Бог по ошибке вложив в сооблазнительное женское тело мужские качества. Теперяшняя её реакция на смерть мужа лишнее тому доказательство.
- Когда поедем?
- Похороним Веньку и - в дорогу... Нужно узнать,кстати,во сколько здесь обходятся похороны.
- Отвернись,пожалуйста...
Сейчас Крымова расстегнет платье,достанет надетый на голое тело пояс с кармашками. Там хранятся деньги. Как в остросюжетных романах.
- Не надо, - сморщился я. Терпеть не могу пользоваться чужими деньгами, к тому же,взятыми у женщин. - Расплачусь своими. Думаю - хватит.
- Сыщицких, - презрительно усмехнулась Лена. - Знаешь сколько слупят за один гроб?
Не знаю,но догадываюсь. В Москве или даже в Козырьково похороны влетели бы нам в солидную сумму. Тысяч пять, если не больше.
В Майском,то ли народ сохранил доброту и порядочность, то ли цены пониже,но,по заявлению медицинской бабули,мы обойдемся суммой в два раза меньшей. Включая расходы на не избежные поминки.
Добрая волшебница оказалась права.
За символическую по нынешним временам плату больничный плотник сколотил приличный гроб. Даже оббил его старенькой тканью. Сестры и санитарки принесли цветы. Бабуля за наши деньги спроворила где-то венок.
Васин проявлял необычайную заботу: договаривался с плотником, ободряюще подшлепывал хлопочущих сестер,пытался успокоить и без того спокойную супругу умершего. Короче,изо всех сил старался "отработать" невесть какую вину.
- Надо бы послать телеграммы родственникам, - нерешительно предложил я. - Вдруг захотят перевезти тело умершего на родину...
Лена промолчала,но я знал - она против этого. Почему? Впрочем,мое дело предложить,я всего лишь друг, человек без права решающего голоса.
Неожиданно воспротивился главврач
- Ожидать приезда родственников нельзя... Лето,жарища.
Я вынужден согласиться...
На кладбище отправились все ходячие больные,сестры,санитарки,врачи.
- Успокаивать не стану, - тихо говорил Дмитрий,вышагивая рядом со мной за гробом. - Понимаю,словеса только усилят горе. Вот что хочу сказать. На небесах - своя "бухгалтерия" - приход,расход. Там записано кому когда ложиться в землю,кому нарождаться, кому жить-поживать. Ничего не переиначишь... Поэтому ты не особо переживай...
А я,между прочим,уже и не переживал. Тошно,не без этого,обидно за нескладную судьбу Веньки. Но не больше. Кажется,Ленка заразила меня цинизмом.
Медицинская добрая волшебница принесла для вдовы черный платок и Крымова шла в нем,глядя поверх голов куда-то вдаль. Губы поджаты,глаза пересушены. То ли демонстрирует окружающим свое горе,то ли сдерживает ироническую улыбку...
А по какой причине ей улыбаться? Избавилась от опротивевшего мужа? Что-то я не замечал этой "противности". Вечно супруги перешептывались нежно, дер ась за руки. А однажды,не заметив моего присутствия,целовались.
Впрочем,далеко не всегда поцелуи - свмдетельства горячей любви. Я знал пару,которая на людях облизывалась,а наедине так зубатиись,что летели пух и перья. Сам при семейных разборках, конечно, не присутствовал - соседи посвятили.
И все же, смерть и веселье несовместимы...
Похоронили Крымова в два часа дня. Пригородный поезд отправляется от Майского вечером и прибывает на узловую станцию, на которой останавливается наш экспресс, в десять. Даже с учетом всевозможны задержек и опозданий мы успеваем.
Наконец, тягостный для меня и Ленки ритуал завершен. Могила засыпана, украшена цветами, в изголовьи поставлен крест.
- А теперь немного посидим в моем кабинете, - пригласил Васин. Шикарного стола не обещаю - время нынче нищенское. Выпьем медицинский спиртик,закусим малохольными огурчиками. Проводим в последний путь-дорожку умершего... Не обессудьте за скромное угощение, бедно,зато - от души...
Разговорился Станислав Платонович - не остановишь.
- Разрешите внести и нам свою лепту в немалую стоимость поминок, предложил я,вытаскивая из кармана похудевшую стопку купюр.
Главврач не стал отказываться, не изобразил интеллигентного смущения. Поправил спрыгивающие с носа очки и деловито пересчитал деньги.
Персонал больницы продемонтрировал удивительную активность. Впечатление - не готовили поминальный стол,а спасали погибающего от сердечного приступа пациента.
Через час все было готово.
Больные разошлись по палатам и курилкам,а мы уселись за стол в кабинете главврача. Мы - это главврач,трое его коллег и почти все медсестры во главе с опечаленной медицинской бабулей. Мне показалось,что она печалится не столько по поводу неожиданной смерти Крымова,сколько из-за подрыва авторитета легендарного "Стасика". Бормочет что-то себе под нос, недоуменно разводит руками.