Я про себя усмехнулся. Молодец,Витюнчик,талантливый сыскарь! Здорово получил "пальчики" соседа!
Кажется,Ларин ничего не заподозрил - глядя в потолок, жадно глотал табачный дым.
- Я к тебе - по делу, - жизнерадостно об"явил Ваютин. - Забыл,небось о том,что сегодня у Марийки день рождения? А вот она о тебе не забыла велела немедленно доставить на торжественный обедо-ужин. Разрешено - без смокинга и бабочки...
- В такую жарищу? - ужаснулся я,представив в какую мокрую тряпку превращусь в битком набитом людьми вагоне трамвая. - Извинись за меня перед женой,скажи - обязательно приду,только позже... Сейчас никак не могу пожалейте немощного старичка.
Ларин прикончил сигарету и теперь внимательно следил за полушутливой беседой "братьев". Будто выискивал в ней опасные для него огрехи.
В конце концов, пришлось согласиться. Постанывая,натянул брюки и рубашку, раздумчиво поскреб небритый подбородок... Сойдет и так. Судя по всему,нет ни дня рождения,ни именин,ни новоселья,а для делового общения с Витюней бриться не обязательно.
- Что случилось? - нетерпеливо спросил я,едва мы выщли за пределы санатория. - Мог бы потерпеть до вечера...
- Дома, - односложно ответил Витюня.потеряв недавнюю жизнерадостность. - Потерпи.
- Скажи только - важное?
- Сказано - потерпи.
Ваютин упрям до дикости,упрется - бульдозером не сдвинешь. А я в такую жару не только не бульдозер - даже не хлипкий мерин. Но соглашаться не хотелось.
- Важное или нет?
Упрямец ограничился пожатием плечами. В переводе: у работников уголовки неважного не бывает - любая мелочь обязана занять предназначенное для неё место и заработать в нужном для сыщика направлении. А ты задаешь пустые вопросы.
Молча доехали до дома,в котором живут Ваютины. Молча вошли в квартиру. Марийка - на работе,никто не мешает,а Витюня все ещё молчит. Я почувствовал - пройдет ещё десяток минут в безмолвии - на всю жизнь онемею.
Наконец,упрямый козел "заблеял". Говорил на удивление немногословно и сухо.
- Первое. Доложил своему начальству и получил "добро" на раскрутку твоего дела...
Я начал было изображать телячий восторг,но Ваютин повелительным жестом остановил его дальнейщее развитие.
- Выслушай до конца... Второе. Милиционера-одиночку, проверявшего документы в поезде, вычеркнем. Дали излишне старательному деятелю по мозгам - все дела... Дальше. Твоего соседа по комнате возьмем под контроль. Вязать пока не станем - нет достаточных оснований...
Старательный поездной милиционер-служака приказал "долго жить"? Отлично,одной версией меньше... Кажется,Витюня намертво вцепился ещё в одну,связанную с Лариным... Жай-то Бог,чтобы и она закончила свое сущствование. Что тогда останется? Проводница? В причастность к убийству Крымова этой немолодой женшины я не верил с самого начала.
Кто на очереди?
Версия номер три - Ленка.
Предчувствие страшной развязки сжало сердце,стало трудно дышать... Неужели Ленка - убийца?
- Звонили из Козырьково. Просили передать тебе... вот это.
Мгновенно исчезли недобрые предчувствия. Я набросился на лист бумаги, как голодный на кусок хлеба. Пусть на листе - всего несколько слов,но для меня сейчас любая "крошка" необходима.
Молодцы ребята! За какие-нибудь несчастные несколько суток смогли докопаться до множества интереснейших сведений. И хотя в телефонограмме всего не скажешь, если вписать в переданную ими информацию уже известные нам с Витюней детальки - получится довольно цельная картина.
Оказывается ловкий Венька подставил ножку одному своему конкуренту. "Ножка" весит немного - немало - почти миллион долларов. Соответственно, у Крымова подскочил счет в одном из коммерческих банков. На такую же сумму. Фамилия конкурента не упоминается,но это не имеет особого значения. Главное - он есть,обиженный предательством,озлобленный миллионной потерей.
Одно это подтверждает правоту Ваютина,подсказавшего мне четвертую версию. Многое должен прояснить откровенный разговор с вдовой умершего бизнесмена.
29
Санаторий - странное полумедицинское учреждение. Непонятно,чем занимаются его временные обитатели: отдыхают или лечатся? К примеру,я приехал отдохнуть,забыться. А меня заставляют нырять в ненужную мне ванну с кислородной "начинкой",терять уйму времени для посещения врачей разных специальностей,сдачи дурацких анализов,имеющих значение разве для престарелых пенсионеров.
Так на что же я трачу драгоценный отпуск? Какой черт понес меня в санаторий,когда я мог с большей пользой потратить отпуск в примитивном Доме Отдыха?
Сначала санаторные дни тянулись,будто медлительные волы по украинскому шляху. Знакомство с окрестностями,прогулки по парку и по улицам незнакомого города,встречи с Витюней. Потом - началось непредсказуемое.
Доктор Мария Васильевна по молодости и неопытности почему-то решила, что её пациент смертельно болен. Задача лечащего врача принять все меры для его спасения.
Шесть раз меня заставили лежать рядом с кардиографом. В виде разных анализов "выкачали" минимум поллитра мочи. Восемь посещений лаборатории стоили мне немало отсосанной миловидными девчушками крови. Плюс меня прогнали сквозь строй врачей-специалистов,под дверьми кабинетов которых маялись десятки таких же ни в чем неповинных бедолаг...
Со временем пребывание в Пятигорске перестало радовать новыми открытиями,переросло в повседневность.
Одолела скука.
Заниматься легковесным сексом с дамами,подобными ленкиной простушки,не хотелось. По натуре я - чистоплюй,не выношу ничего грязного, начиная от белья и кончая половыми отношениями.
Глушить скуку водкой - тем более противно.
Короче говоря,не знаю,как я вытерпел бы пребывание в санатории,если бы не затеянное расследование. Оно целиком поглотило меня,заставляла забывать о скуке,переносить всевозможные процедуры и врачебные осмотры.
Вдобавок ко всему меня допекали воспоминания о прежних встречах с ангелочком без крылышек. Когда она ещё не носила новой своей фамилии Крымова,а была просто Ленкой.
Оказывается,при всем несовершенстве человеческая память сохраняет многие "картинки" прожитого. По ночам я будто просматриваю увлекательные кадры,в которых - жаркие об"ятия, сладкие поцелуи и многое другое,не подлежащее разглашению. Просыпаюсь в поту с больной головой и,чертыхаясь, глотаю снотворное.
Скорей всего поэтому необходимость откровенной беседы с вдовой обрадовала меня. Ибо эта необходимость - чисто деловая,не замешана на сексе и прочих нежностях. Значит,мне не в чем себя упрекнуть.
Со дня гибели Крымова минуло две недели. Срок вполне достаточный, чтобы Крымова смирилась с потерей мужа. Тем более,что особого горя в поведении вдовы я и раньше не замечал. Ни в санатории,ни тогда - в Майском. Ленка даже пооткровенничала,сознавшись в отсутствии любви к мужу.
Не взирая на игривые мысли,я чист и по отношению к памяти друга и - к самому себе.
Навещать Ленку в её комнате не было желания. Не потому, что боюсь не справиться с мужскими "эмоциями" - возненавидел её соседку. Впрочем, ненависти, как таковой не испытывал - появилось чувство брезгливости.
Вообще-то, какое мне дело до того,с кем простушка испытывает прочность санаторных кроватей или под кем подминает траву в нашем парке. И все же при виде ярко намалеванного рта и излишне подвижных бедер Людмилы к горлу подкатывала тошнота.
Поэтому пришлось подстеречь Крымову в лечебном корпусе.
Я решился на полную откровенность. Нередко она значительно выгодней самого искусного маневрирования. Тем более,что после получения телефонограммы из Козырьково подозрение в причастности женщины к убийству Веньки резко пошло на убыль.