Они проковыляли в спальню, и Елизавета закрыла дверь. Мария оперлась на кровать, но стоило принцессе отвернуться, чтобы взять табурет, как та повалилась на колени на шерстяной коврик.
— У меня больше нет сил на реверансы, — пробормотала Мария Болейн, когда Елизавета опустилась рядом с ней на колени и помогла ей подняться. — И потом, долгие годы рядом со мной не было никого, ни единого человека, который заслуживал бы моих реверансов, после того как он уничтожил мою… нашу… семью.
— Не разговаривайте сейчас, — попросила Елизавета. — Здесь никто ни перед кем не должен приседать в реверансе. Поберегите силы, чтобы мы могли поговорить.
Внезапно по изнуренному лицу женщины покатились огромные слезы. Елизавета, привыкшая плакать исключительно наедине с собой, привлекла тетю к себе, сдерживая слезы.
— Ах, моя милая, — торопливо заговорила Мария Болейн, как будто Елизавета могла исчезнуть, если она замолчит, — ты унаследовала стройность матери, ее темные глаза и цепкий взгляд, а еще руки, длинные, изящные руки. Разумеется, тебе достались его золотисто-рыжие волосы, но не цвет лица. У тебя фарфоровая кожа, в точности как у нее, — продолжала леди Стаффорд, отклоняясь назад, чтобы лучше рассмотреть Елизавету. — В тебе столько же от Болейнов, сколько от Тюдоров, и ты никогда не должна об этом забывать, что бы тебе ни грозило.
Тут дверь распахнулась. Широкоплечий мужчина с красновато-каштановой шевелюрой заполнил проем, вошел в комнату и быстро закрыл за собой дверь.
— Мама, Гленда говорит, что ты поднималась с постели и чуть не упала. Как хорошо, что Мег поправилась и может тебе помочь… — начал он, но тут его взгляд остановился на Елизавете.
В первые секунды его лицо было хмурым и подозрительным, но потом смягчилось приятным удивлением, как будто он не знал, что Мария посылала за Елизаветой, или не верил, что она приедет. На нем была белая рубашка, и поэтому только когда он медленно подошел ближе, Елизавета заметила, что его правая рука и верхняя часть груди затянуты повязкой, а локоть поддерживает перевязь.
— Принцесса Елизавета, — проговорила Мария, и от гордости ее слабый голос зазвучал с новой силой, — позвольте представить вам вашего кузена и верноподданного Генри Кэри. — Она прислонилась к кровати, цепляясь за тяжелый резной столбик, чтобы Елизавете не приходилось поддерживать ее. — Его сестра, Екатерина, осталась в Швейцарии с женой Генри и их детьми. Но Генри приехал домой, чтобы увидеть меня, потому что… потому что…
— Потому что очень соскучился, — галантно закончил за нее сын.
«У него круглое лицо, глубоко посаженные глаза и почти такой же нос, как у меня», — подумала Елизавета. Перед ней стоял красивый мужчина с аккуратно подстриженной золотисто-каштановой бородой, выглядевший старше своих тридцати с небольшим лет. У Елизаветы в голове не укладывалось, что перед ней тот самый юноша, с которым они встречались много лет назад. Он был среднего роста, но благодаря горделивой осанке казался выше. Елизавета в самом деле походила на Генри, даже больше, чем на своего единокровного брата. Она тут же прониклась к нему симпатией.
— Кузен Генри, — сказала принцесса, протягивая руку, — для меня большая радость и утешение встретиться с вами, даже — и в особенности — при таких обстоятельствах и в столь непростое время.
— Я ваш слуга и вассал на все времена, ваше высочество, — прошептал Генри и опустился перед Елизаветой на одно колено.
Склонив голову, он приподнял подол ее испачканного грязью плаща и поцеловал его, а затем коснулся губами тыльной стороны ее ладони, и только после этого, по-прежнему стоя на коленях, поднял к ней лицо. Елизавета слегка сжала плечи кузена. Генри поднялся, и они обменялись благопристойными поцелуями в щеку. Принцесса заметила, что вокруг его полных надежды глаз рассыпались лучистые морщинки, а уголок широкого рта чуть-чуть приподнялся. Она улыбнулась, глядя в эти глаза — карие омуты с таящейся в глубине печалью.
Вместе они помогли Марии Болейн вернуться в ее большую кровать, ибо она как будто провалилась во внезапный сон, прямо там, где стояла, прислонившись к столбику. Генри показал жестом, что им следует выйти.
Они остановились в коридоре у двери спальни, приблизившись друг к другу. Генри вдруг погрузился в молчание, и Елизавета поглядывала на него, ожидая объяснений.
— Мои глаза, — проговорил лорд Кэри, когда взгляд принцессы задержался на нем чуть дольше положенного, — радуются, глядя на ваше милое лицо. При виде вас, такой сильной и уверенной, я не сомневаюсь, что вместе мы сможем разоблачить этот заговор и предотвратить убийство.