— Его Величество добрый король Джонатон желает напомнить Вашему Высочеству, что вашего присутствия ожидают в палате совета во второй половине восьмой четверти.
— Скажи Его Величеству, что у меня есть другие дела.
Паж, казалось, такого ответа и ожидал и передал записку с личной печатью Джонатона. Челюсть Рази дернулась, он перехватил поудобнее тяжелые плащи, взял записку и одной рукой сломал восковую печать и разорвал конверт. Он быстро прочел письмо, после чего дыхание его участилось, а лицо покраснело.
Паж не мигая глядел на стену, пока Рази стиснул зубы, пытаясь сдержать свою ярость. Наконец он выдавил из себя короткое «Я приду».
Паж с облегчением поклонился и поспешил прочь.
Винтер перестала возиться с сумочкой и как ни в чем не бывало вышла вперед.
— Ваше Высочество, — проговорила она официальным тоном, но мягко.
Рази вскинул на нее глаза, и она увидела, что он едва может сдержать свои эмоции.
— Как поживаете? — спросила она беззаботным тоном, но взглядом сказала больше.
Он протянул ей письмо, которое оказалось очень коротким. Элегантным почерком Джонатона было написано только: «Главный инквизитор требует, чтобы вольноотпущенник Кристофер Гаррон из Хадрии оставался в его распоряжении для дальнейших бесед». Подписано было «Джонатон Кингссон III».
Винтер аккуратно сложила письмо и заглянула другу в лицо. Из покоев Рази доносился тихий плеск. Испорченная одежда Кристофера кучей лежала у их ног, запах от нее шел тошнотворный, несмотря на наполнивший воздух аромат лекарственных снадобий.
Винтер с трудом сглотнула. Хотя Рази смотрел прямо, он ее, похоже, вовсе не видел — юноша как будто погрузился в какой-то свой неведомый внутренний мир, населенный хищниками и затененный ужасами, видными лишь ему. Он прижал плащи к груди, сминая тщательно выглаженную парчу и бархатные воротники.
Винтер положила письмо на плащи.
— Ты их сомнешь, — сказала она и мягко протянула руку, чтобы разжать хватку, которой он вцепился в драгоценную ткань. Тогда Рази обратил свой взгляд на нее. Не обращая внимания на стражу, она не отпускала его руки и смотрела прямо ему в лицо с безоглядной, открытой улыбкой, полной привязанности.
Рази тяжело выдохнул и грустно улыбнулся в ответ, сжав ее пальцы. Он хотел что-то сказать, но нахмурился. Он вдруг опустил взгляд на ее руку. Глянул через плечо на наблюдающего за ними стражника. Посмотрел ей в лицо. А затем вдруг огляделся по сторонам во вполне оживленном холле и убрал руку.
Письмо задрожало и слетело с плащей на пол, Винтер наклонилась поднять его и положить обратно на папку. Когда она вновь взглянула на Рази, выражение его лица совершенно изменилось.
Глаза были полузакрыты, взгляд холодный. Он стоял очень прямо, с отчужденным видом.
— Этому надо положить конец, — твердо сказал он.
Винтер не поняла, что он имеет в виду.
— Увидимся вечером, — сказала она.
— Нет, — ответил он и отступил назад, кладя ладонь на ручку двери. — Я буду занят. — И он захлопнул дверь прямо у нее перед носом, даже не оглянувшись.
Она стояла перед дверью довольно долго, глядя на ее темные деревянные панели. Последние слова Рази льдинкой кольнули у нее в груди. Из комнаты не доносилось ни звука — полная тишина. Никакого разговора. Винтер знала, что ванна Кристофера у самой двери, справа, перед камином. Если бы Рази заговорил с ним, даже тихо, она бы услышала звук голосов, но стояла тишина. Либо Рази стоял молча и неподвижно по другую сторону двери, либо прошел мимо своего друга в другую комнату, не сказав ни слова.
«Накажи тебя Бог, Рази Кингссон, — подумала она и сама удивилась, какая горечь сковала ее сердце. — Накажи Бог тебя, и твои проклятые секреты, и твою привычку отталкивать друзей». В ребяческой досаде она ударила дверь ногой, а потом положила ладонь на дерево. «Вернись, — подумала она. — Вернись, выйди ко мне и обними».
Но, конечно, он не вышел, и наконец она ласково похлопала по двери, как хотела бы похлопать по плечу Рази, и направилась в библиотеку.
* * *Винтер стояла перед дверью библиотеки, сердце колотилось в груди, щеки предательски покраснели. Инструменты неподъемным весом давили на плечо. Ей это не под силу! Она просто не сможет!
Она представила себе стайку гогочущих подмастерьев с той стороны двери и почувствовала, что желудок у нее выворачивается наизнанку. Она с полной уверенностью представила себе, как сейчас откроет дверь, споткнется, упадет, а потом ее вырвет прямо на ковер.
Винтер закатила себе пощечину, да такую, что от боли слезы из глаз брызнули. Она быстро вдохнула и задержала дыхание. Медленно выдыхая, она открыла дверь и ступила в комнату. Она не смотрела по сторонам, пока аккуратно не закрыла дверь. Как только щелкнула щеколда, она внезапно снова овладела собой. Щеки остыли, язык вновь обрел способность к речи, желудок успокоился. Она подняла глаза на группку парней перед ней и скользнула по ним холодным взглядом.