— Кристофер, — повторила она голосом, полным сострадания. — Как ты себя чувствуешь?
Он не ответил, но не отрывал от нее взгляда, когда она опустилась на колени у кровати.
К его щеке прилипла прядка влажных от пота волос. Винтер осторожно отцепила ее и заправила за ухо. Он закрыл глаза от ее прикосновения, но сразу же раскрыл их и снова уставился на свои руки, как будто с закрытыми глазами ему становилось плохо. Он осторожно сглотнул.
— Очень болит? — спросила она, хоть все было ясно и так.
Его губы дрогнули в подобие улыбки — но ямочек не было видно из-за жуткого синяка, который расползся на всю щеку.
— Все боюсь, что голова отвалится, — прошептал он.
— Ты ничего не принимал?
— Отвар ивовой коры.
Винтер фыркнула — он с таким же успехом мог выпить молока: при такой боли отвар помогал не лучше.
— А гашиш? А настойка опия?
— Эх, если бы… — простонал он с тоской, — но Рази боится, что я слишком скоро засну. Сказал, мне нужно подождать.
— Чего подождать? — воскликнула она. Это казалось просто жестоким!
Кристофер усмехнулся ее негодованию и сразу же задохнулся и снова вздохнул:
— Наверно, хочет убедиться, что мои мозги не превратились в желе. Всего лишь до заката.
Винтер покосилась на ставни. День клонился к вечеру, ждать осталось недолго. Она наклонилась, чтобы рассмотреть изуродованное лицо друга, опустив свою голову почти на кровать рядом с его голыми руками. Его горячая кожа источала особый запах.
Ее рыжие волосы, рассыпавшись по покрывалу, запылали в мягких лучах солнца, проникавших сквозь ставни.
— Как полированный каштан, — вздохнул он. Его горячее дыхание пахло пряностями, как и кожа, и она закрыла глаза и глубоко, бездумно вдохнула.
— Э… — начала она, резко открыв глаза. Что она хотела сказать? — Рази… оставил отцу немного настойки опия, Кристофер. Хочешь, он с тобой поделится?
Парень закрыл глаза от боли и благодарности:
— О да, пожалуйста.
Она поколебалась и проговорила:
— Отец послал меня спросить, не сыграешь ли ты с ним в карты, чтобы провести время.
— Хорошо, — покорно прошептал он, не открывая глаз, и Винтер усомнилась, что он действительно понял, о чем она спрашивает. А может, он подумал, что должен развлекать Лоркана в обмен на опий?
— Это не обязательно, Кристофер. Если хочешь, я могу принести лекарство сюда.
— А как бы хотелось тебе — чтобы я остался здесь или зашел к твоему отцу? — Это был простодушный вопрос, без следа обиды или горечи. Он заслуживал такого же прямого ответа.
— Мне бы хотелось, чтобы ты зашел к отцу, — ответила она, и он улыбнулся решительной улыбкой, от которой на потемневшей от синяка щеке наконец-то появился след прежней ямочки.
Чтобы поднять Кристофера с постели и довести до тайного коридора, потребовалось много времени, но Винтер это все же удалось. Юноша прихватил с постели две большие подушки, и Винтер поддерживала его, обнимая за талию, пока он ковылял, доблестно стараясь не двигать ни головой, ни шеей.
— Постой тут, — прошептала она, оставляя его у секретной двери в ее покои. Она вошла, закрыла все ставни и зажгла в комнате у отца несколько свечей.
Увидев ее, Лоркан привстал в постели.
— О! — воскликнул он. — Неужели он согласился? — Он неуклюже наклонился к ящику в тумбочке у кровати.
— Бог ты мой, — воскликнула Винтер, когда он едва не свалился на пол, и толкнула его на постель, прежде чем он успел упасть и удариться головой.
Лоркан откинулся на подушки, усмехаясь, а Винтер вынула из ящика его шкатулку с картами и сунула ему, отправляясь за Кристофером. Отец сразу же раскрыл шкатулку и стал неуверенной рукой доставать свою колоду.
Кристофер ждал у тайной двери терпеливой тенью. Винтер обняла его за талию и повела вперед. Помогая Кристоферу войти в комнату, она заметила, что Лоркан глядит на них — улыбка померкла на лице отца, когда он увидел следы жестоких побоев Джонатона.
Винтер знала, что Лоркан — человек практичный, часто расчетливый, а иногда прямо-таки безжалостный, но все же увидела, как почти осязаемая ярость вспыхнула в его глазах, когда он увидел изуродованное Джонатоном лицо Кристофера.
— О боже, мальчик… Ты уверен, что…
Кристофер отмахнулся от встревоженных расспросов и осторожно сел на край кровати Лоркана. Он неловко повернулся всем телом, пытаясь посмотреть на Лоркана, не двигая шеей.
— Подвиньте малость ноги, — прошептал он, и Лоркан отодвинулся к стене, уступая ему место.
Кристофер, глубоко вздохнув, осторожно взобрался на кровать, а Винтер подложила подушки ему под спину. Он медленно подобрал ноги и наконец сел напротив Лоркана, опираясь на противоположную спинку кровати, и откинулся на подушки со вздохом. Он долго сидел так, напряженный и неподвижный, прикрыв глаза.