По обычным процедурам Колер и Кейзерс идентифицировали зеркальные нейроны в области F5, измеряя реакцию клеток в то время, как обезьяны совершали действия, направленные на достижение определенной цели, а потом просто наблюдали за выполнением этих же действий экспериментаторами. Ключевым обстоятельством, конечно, было то, что эти действия - разламывание арахиса, разрывание листа бумаги и т.д. - производили звук. (Для контроля обезьян также протестировали на белый шум и другие звуки, не связанные с этими действиями, чтобы исключить возможность того, что реакция зеркальных нейронов на звуки данных действий объясняется всего-навсего неспецифическим раздражением, вызываемым любыми звуками.) Выполнив всю необходимую подготовительную работу, Колер и Кейзерс затем измерили реакцию зеркальных нейронов в трех различных экспериментальных ситуациях: зрение и звук; только зрение; только звук. Для ситуации «только зрение» объекты были подготовлены так, что ими можно было манипулировать с результатами, зрительно неотличимыми от естественных, но беззвучно. Например, скорлупки арахиса были заранее расколоты надвое и затем составлены воедино, чтобы получился как бы целый орех. Разрываемая бумага была мокрая. Для ситуации «только звук» использовалась звукозапись, зрительной стимуляции не было вообще.
Результаты получились ясные и недвусмысленные: зеркальные нейроны разряжались во всех трех случаях. Некоторые из них при эксперименте «зрение и звук» разряжались чуть сильнее, но и в ситуациях «только зрение» и «только звук» их реакция была достаточно энергичной14. Эти результаты очень важны, потому что они показывают: зеркальные нейроны кодируют чужие действия весьма сложным, многосторонним и довольно- таки отвлеченным образом. Те клетки, что разряжаются при выполнении самой обезьяной действий, способных производить звук, реагируют и на чисто звуковое раздражение от чужих сходных действий. Иначе говоря, когда мы слышим треск разламываемой скорлупы арахиса, мы активируем в мозгу моторный план, необходимый, чтобы разломить орех самому; получается, что единственный способ распознать этот шум - сымитировать в собственном мозгу производящее данный звук действие.
Более того, реакция зеркальных нейронов на звуковые сигналы - решающий довод в пользу гипотезы об эволюционной связи между этими клетками мозга и речью, выдвинутой вскоре после открытия зеркальных нейронов в статье Джакомо Ридзолатти и Майкла Арбиба «До речевых способностей - рукой подать»15. Утверждение, что зеркальные нейроны - эволюционные предшественники нейронных элементов, на которых базируется человеческая речь, основано прежде всего на одном анатомическом факте: область F5 мозга обезьяны, где впервые были обнаружены зеркальные нейроны, гомологична (то есть анатомически соответствует) области человеческого мозга, называемой полем Брока. Поле Брока - важный речевой центр в мозгу, названный в честь французского невролога XIX века, который увидел связь между повреждением этой области и нарушением речи - так называемой афазией Брока.
Другой аргумент в пользу того, что зеркальные нейроны - предшественники речевых механизмов, проистекает из следующего тонкого соображения: эти клетки, кодируя как твое собственное действие, так и твое наблюдение за этим же действием у других, создают, похоже, некий общий код для тебя и другого индивидуума - и, следовательно, устанавливают некое «соответствие» между вами. За несколько лет до открытия зеркальных нейронов Элвин Либерман высказал предположение, что, поскольку отправка и получение сообщения требуют, соответственно, продуцирования и восприятия, то эти процессы должны каким-то образом быть связаны и иметь на некоем уровне один и тот же формат16. Именно такой общий формат, похоже, обеспечивают зеркальные нейроны.