Во время основного эксперимента к голове бесстрашного испытуемого приближали специально сконструированную магнитную катушку, обмотанную пластиком. (Насчет «бесстрашия» я пошутил. Аппаратура только на вид пугающая, на самом же деле она абсолютно безвредна.) Электроды, подсоединенные к кисти правой руки, регистрировали в ней любую мышечную активность. Испытуемому показывали либо хватательные движения экспериментатора, либо те или иные меняющиеся образы, никак не связанные с кистью руки, - например, меркнущий свет. В любом случае по катушке в это время шел небольшой переменный электрический ток; он создавал магнитное поле, которое индуцировало электрический ток в поверхностных областях мозга. Этот ток, в свой черед, вызывал фоновое возбуждение в клетках первичной моторной коры, на которое затем накладывалось специфическое возбуждение при наблюдении за событием.
Фадига рассуждал так: если у людей есть зеркальные нейроны, то эти клетки, вероятно, расположены в премоторной коре - части мозга, играющей важную роль в планировании моторного поведения и аналогичной области F5 мозга макак, где были обнаружены зеркальные нейроны. Поскольку премоторная кора связана с первичной моторной корой, возбуждение зеркальных нейронов в премоторной коре при наблюдении за хватательным движением экспериментатора должно вызвать возбуждение и в первичной моторной коре, результатом которого будут сигналы, посылаемые мышцам кисти, и, следовательно, их непроизвольное слабое сокращение. С другой стороны, меркнущий свет не должен вызвать столь сильного возбуждения зеркальных нейронов, и поэтому подергивание в мышцах кисти, вероятно, будет менее выраженным. По сути дела, Фадига и его сотрудники интересовались лишь этой разницей в интенсивности мышечных сокращений при наблюдении за хватательными движениями и за меркнущим светом. Кроме того, эти более интенсивные сокращения фиксировались лишь в специфических мышцах кисти, участвующих в хватательных движениях, а не во всех прочих многочисленных мышцах той же кисти. Хотя испытуемые пребывали в полной неподвижности, их мозговые моторные системы подспудно воспроизводили («симулировали», как говорит большинство ученых) действия, за которыми люди просто наблюдали30.
Результаты всех этих трех ранних экспериментов полностью соответствовали данным, полученным в ходе опытов на обезьянах, и весьма убедительно свидетельствовали о наличии системы зеркальных нейронов в мозгу человека. И вот в середине 1990-х пармская группа решила привлечь к этим важным исследованиям самые новые технические средства. С этой целью Витторио Галлезе, член группы, который использовал в исследовательской работе свое понимание трудов Мерло-Понти и феноменологии, организовал и возглавил международный исследовательский проект, финансировавшийся в рамках научной программы «Человеческие рубежи» (Human Frontier Science Program Organization). Эта организация финансирует совместные международные научные проекты, соединяя лаборатории разных стран, а порой (как в данном случае) и разных континентов. Идея в том, чтобы работать над одной проблемой с помощью разных методик, попутно развивая международное сотрудничество и культурное взаимодействие между лабораториями.
В проекте Галлезе участвовали семь лабораторий в пяти странах на трех континентах. В трех лабораториях изучались обезьяны. В Парме итальянцы продолжали исследования с использованием глубоко вживляемых электродов, измеряя активность отдельных нейронов у макак. Другая европейская группа, работавшая на живописном средиземноморском острове Крит, исследовала систему зеркальных нейронов у обезьян не с помощью электродов, а посредством нейровизуализации. Третья группа, изучавшая обезьян, находилась в японском городе Киото и имела доступ к одной из крупнейших колоний обезьян во всем мире. Ее целью было составление своего рода каталога или базы данных коммуникативных выражений лица обезьян, что должно было стимулировать дальнейшие эксперименты для изучения реакции их мозга на изменения в выражении лица.
Две другие группы занялись исследованиями системы зеркальных нейронов у человека. Одна, работавшая в Хельсинки, использовала магнитоэнцефалогра- фию (МЭГ); другая, в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, членом которой я был и остаюсь, применяла главным образом функциональную магнитно- резонансную томографию (ФМРТ). Последние две группы - это, во-первых, лос-анджелесские специалисты по вычислительной нейронауке, разрабатывавшие модели системы зеркальных нейронов, и, во-вторых, инженеры итальянского города Кальяри, создававшие используемую в экспериментах виртуальную среду.