Как выглядели в сравнении реакции матери на ее собственного и на чужого ребенка? Опять-таки в соответствии с нашими ожиданиями, основанными на поведенческих данных, нейронная цепь была активнее, когда матерям показывали лица их собственных детей. Но мы также увидели кое-что неожиданное: сильную активацию одной области, находящейся вне известной нам ранее цепи, при виде лица именно своего, а не чужого ребенка. Эта область называется pre-SMA2, и мы знаем, что она играет важную роль в комплексном моторном планировании и моторном программировании - то есть в составлении последовательностей взаимосвязанных действий.
У обезьян гомологом pre-SMA является область F6. И это особенно интересно, потому что F6 анатомически тесно связана с F5 - областью мозга обезьяны, где, как мы знаем, есть зеркальные нейроны. Более того, имеются данные о том, что область F6, возможно, контролирует и модулирует деятельность клеток в области F584. Поэтому интенсивный отклик в pre-SMA мозга матери говорит о том, что, глядя на своего ребенка, она не только зеркально копирует эмоции, выражающиеся на его лице, но еще и активирует серию моторных планов для эффективного взаимодействия с ребенком. Ведь если ребенок заплакал, мама принесет ему мало пользы, если тоже заплачет! Эффективное взаимодействие предполагает, что мама отреагирует должным образом и успокоит ребенка. Высокий уровень активности в pre-SMA при взгляде на своего младенца, вероятно, свидетельствует о «симуляции», которая выражается в инициировании серии действий, соответствующих эмоциональному состоянию малыша.
Если учесть, что участницы этого эксперимента, как все, кто подвергается воздействию ФМРТ, неподвижно лежали внутри большой, шумной машины и при этом просто смотрели на фотоснимки детей, столь сильная активация pre-SMA вызывает изумление. Она означает, что начальное анатомическое зеркальное копирование детского выражения лица инициирует целый каскад других автоматических «симулятивных» реакций мозга, которые воспроизводят взаимодействие между матерью и ребенком в реальной жизни. Такая постоянная автоматическая «симуляция», такое воспроизведение имеет целью повысить нашу готовность к ситуации, когда необходимо реальное действие. Видимо, это особенно верно в сфере эмпатии, где один из определяющих факторов - способность сочувственно откликнуться на чужое огорчение. В случае материнской эмпатии этот навык, безусловно, достигает наивысшего расцвета.
Лицом к себе
это ты или я?
Нам, людям, свойственно на почти инстинктивном уровне взаимно координировать свои движения. Я складываю руки, вы складываете руки, я смотрю на вас, вы смотрите в сторону, вы оборачиваетесь, я смотрю в сторону, я смотрю на вас, вы начинаете новую фразу, вы смотрите на меня, я начинаю новую фразу - менуэт, да и только! При просмотре снятых на видео ситуаций, подобных описанным мной в предыдущих главах, это просто завораживает. Выясняется, кроме того, что чем сильнее люди нравятся друг другу, тем больше, как правило, они подражают один другому, и это тоже имеет смысл. Эта имитация и координация - тот клей, что скрепляет людей. Отсюда я с уверенностью могу сделать вывод, что зеркальные нейроны - неотъемлемая часть механизма, обеспечивающего как можно более легкое вхождение человека в окружающую его социальную обстановку Мы все, так сказать, в одной лодке, и зеркальные нейроны помогают нам извлекать из своего положения максимум возможного. Они нам необходимы как средство распознавать действия других людей, подражать им, понимать их намерения и чувства. Однако эти функции зеркальных нейронов, если вдуматься, задают любопытную загадку нейроспециалистам, изучающим вопрос о том, как мозг кодирует «чувство агента» (agency), то есть ощущение того, что данное действие - именно мое. Если я беру чашку кофе и другой человек делает то же самое, как мой мозг отделяет мое и его действие? Такое разграничение не вызывает вопросов на житейском уровне, но для исследователей очень большая проблема - как именно наш мозг делает это самоочевидным.