Как Гэллап вскоре выяснил, ученые использовали зеркала с этой целью с середины XIX века. В числе первых был Чарльз Дарвин, подвергший такой проверке своих собственных детей (они в итоге прошли ее успешно) и верно предположивший, что эта способность является признаком высокого развития интеллекта. Проверяя эту гипотезу, Дарвин поместил зеркало перед двумя орангутанами в лондонском Зоологическом саду. Он заключил, что оба животных вели себя так, словно видели двух других животных, а не свои отражения. Затем на протяжении примерно ста лет разные ученые использовали зеркала для подобных исследований как животных, так и детей, но их оценки поведения испытуемых перед зеркалом носили, как и у Дарвина, описательный характер и страдали всеми теми недостатками, что неотъемлемо присущи такому методу Главные из этих недостатков, если коротко, - отсутствие объективных стандартов для оценки и неосознанная предубежденность исследователя. Гордон Гэллап взял эту старую, но недореализованную исследовательскую идею и формализовал ее с великолепной простотой.
Первыми его подопытными были шимпанзе, и первоначально он всего-навсего наблюдал за их спонтанным поведением перед зеркалом. И уже в этом отношении работа Гэллапа представляла собой существенный шаг вперед. Во время главного эксперимента животные должны были уже быть знакомыми с зеркалом. Иначе элемент неожиданности исказил бы все результаты. Обезьянам надо было дать возможность освоиться с зеркалами, а экспериментатор должен был получить полное представление об их спонтанном поведении перед зеркалом, как оно развивалось во времени. Эта начальная стадия эксперимента длилась несколько дней. На второй стадии животных усыпили наркозом и на лбу у каждого сделали пятно краской, не имеющей запаха. Цель понятна: животные не должны были видеть пятно непосредственно - только в зеркале. Когда шимпанзе вышли из наркоза, Гэллап не стал спешить с установкой зеркала. Ему надо было вначале изучить поведение обезьян, чтобы понять, ощущают ли они пятно, чувствуют ли какой-либо новый запах. Шимпанзе ничего подобного не проявили: они не притрагивались к пятну и вообще вели себя как обычно. Только теперь Гэллап снова поставил зеркало - и сразу же заметил внезапную перемену в поведении животных. Шимпанзе стали часто трогать пятно, пристально его исследовать и многократно использовать зеркало! Тем самым было неопровержимо доказано: они поняли, что смотрят в зеркало на себя. Благодаря простой идее с пятном на лбу Гэллап разработал эффективный и объективный способ тестирования животных на самоузнавание. В принципе весь тест можно свести к двум цифрам: количество прикосновений животного к своему лбу при наличии пятна и в его отсутствие.
Гэллап, кроме того, провел необходимый контрольный эксперимент. Некоторые шимпанзе, никогда раньше не имевшие дела с зеркалами, были усыплены наркозом, и лбы им пометили такой же краской без запаха. Поскольку эти животные никогда прежде не видели своих лиц, Гэллап предположил, что они не продемонстрируют того отчетливо выраженного поведения, направленного на изучение отметины, что наблюдалось у первой группы шимпанзе. И действительно, вторая группа в целом игнорировала пятно, хоть обезьяны и видели его в зеркале89. Почему? Да потому, что оно не казалось им достойным внимания. Они не могли знать, что оно не всегда там было.
Зеркальный тест быстро стал широко используемым и весьма популярным средством когнитивных исследований животных. Обезьяны (кроме человекообразных) этот тест не проходят. Они видят в своем отражении другую обезьяну, пытаются с ней играть, а когда это не получается, заглядывают за зеркало, стараясь понять, что, черт возьми, происходит. Очень жаль, что мы не можем в таких условиях проводить над ними эксперименты на клеточном уровне: их зеркальные нейроны в такие минуты, наверное, с ума сходят! Дарвин, как выясняется, был не прав. Орангутаны, особенно выросшие среди людей, тест успешно проходят90. А вот большинство горилл, как ни странно, нет. Те немногие, что с ним справились, росли в насыщенном человеческом окружении.
Тот факт, что ведущую роль в развитии способностей к самоузнаванию у человекообразных обезьян играет социальное окружение, весьма показателен. Изоляция, судя по всему, снижает шансы на формирование этого навыка, богатое социальное окружение - повышает. В чем главное различие между двумя типами среды? Присутствие других - необходимость постоянно вступать во взаимоотношения и взаимодействовать с иными индивидами. Зеркальные нейроны разряжаются при наблюдении за действиями и при подражании им. Словом, когда мы (и человекообразные обезьяны) смотрим на других, мы обнаруживаем их и себя. Вывод о связи между социальным окружением и ощущением собственного «я» напрашивается сам собой.