Одна из проблем, возникающих при планировании эксперимента с самоузнаванием, состоит в том, что человек, как правило, видит себя минимум несколько раз в день. Собственное лицо нам очень хорошо знакомо, хоть оно и меняется с годами. Поэтому любые отличные от него зрительные образы, используемые в эксперименте, тоже должны быть прекрасно известны испытуемому - иначе мы рискуем получить результаты, имеющие отношение скорее к зрительному знакомству и незнакомству, чем к самоузнаванию. Прежние исследователи в этой области понимали проблему и решали ее, используя, наряду с фотографиями испытуемого, фотографии знаменитых людей: Мэрилин Монро, Альберта Эйнштейна, Билла Клинтона. Эти лица знакомы в западном мире почти каждому взрослому. Однако типичный испытуемый в мозговой лаборатории - студент колледжа или аспирант, от которого эти знаменитости очень далеки, для которого, в отличие от собственного лица, они не имеют особого социального значения. Не только для испытуемых в этих экспериментах, но и для всякого человека его лицо - не только то, что он видит в зеркале. Это еще и лицо, обращенное к людям, с которыми он взаимодействует, говорящее им о его эмоциях. Одна из причин нашего повышенного внимания к своей внешности и к своему лицу в особенности - их высокая, как мы говорим, социальная валентность. Поэтому Люсина внесла в свой эксперимент с нейровизуализацией, связанный с узнаванием испытуемым собственного лица, новый элемент: в качестве лица, отличного от своего, он видел не образ знаменитости, хорошо ему знакомый, но ничего для него не значащий социально, а лицо лучшего друга, хорошо знакомое и социально значимое. Я считаю, что эта идея сыграла ключевую роль в конечном успехе экспериментального проекта Люсины.
Я помню, как в первый раз увидел полученные ею результаты активности мозга испытуемых, которым показывали серию гибридных лиц, постепенно меняющихся от их собственного до лица лучшего друга. Я был поражен. Две области, где четко проявилась более высокая активность при самоузнавании сравнительно с узнаванием лучшего друга, - одна в лобной доле правого полушария и одна в теменной - как раз те, где находятся зеркальные нейроны в правом полушарии. Люсина красиво изобразила всю зеркально-нейронную систему правого полушария (рис. 1, с. 78). Через несколько недель после того, как я увидел эти замечательные результаты, я приехал в Дартмут-колледж как участник летнего курса по когнитивной нейронауке, широко известного под названием Brain Camp («Мозговой лагерь»). Там я встретился с Джакомо Ридзолатти, который был в том году одним из организаторов мероприятия. Однажды, когда мы сидели в вестибюле отеля и работали над статьей о зеркальных нейронах и понимании чужих намерений (см. конец главы 2 этой книги), я показал Джакомо картинки, полученные Люсиной.
- Как вы думаете, что это такое? - спросил я.
- Это, несомненно, система зеркальных нейронов в правом полушарии, - сказал Джакомо. - Но мне редко приходилось видеть такую сильную зеркальнонейронную активность в одном лишь правом полушарии, - добавил он и затем спросил: - Какое задание выполняли испытуемые?
Когда я рассказал ему про эксперимент с самоузнаванием и гибридными лицами, он кивнул. Результаты показались ему осмысленными. Я понял, что не за какими-то там фантазиями гонюсь. Если все это кажется разумным и Джакомо и мне, а притом раньше мы никогда не обсуждали связь самоузнавания и зеркальных нейронов, - это хороший знак. Но почему, спрашивается, области мозга с зеркальными нейронами должны были активироваться при все более отчетливом узнавании собственного лица в серии гибридных изображений? Ведь зеркальные нейроны - клетки, которые разряжаются при выполнении определенного действия, или при наблюдении за ним, или при имитации этого действия. Почему они срабатывали при виде неподвижного лица? Ответ, я думаю, таков: хорошо известно, во-первых, что человеческий мозг реагирует на статические раздражители, подразумевающие движение, так, словно он имеет дело с чем-то динамичным. Например, главная область человеческого мозга, реагирующая на движение (специалисты называют ее МТ - средней височной областью), реагирует также на статичные изображения бегущих или прыгающих животных и даже на образы неживой природы, подразумевающие движение, - например, на картины океанских волн. Человеческая система зеркальных нейронов тоже отзывается на такие изображения - например, на образ руки в процессе хватательного движения96. Вернемся теперь к эксперименту Люсины. Она использовала фотографии неподвижных лиц. Но оказывается, что восприятие лица почти всегда подразумевает динамику. Очень трудно смотреть на лицо и не представлять его себе в движении, в изменении, в переходе от выражения к выражению. Поэтому в активации зеркальных нейронов при простом взгляде на изображение лица нет ничего удивительного.