Обратимся теперь к годовалым детям, для которых была создана другая экспериментальная обстановка. Чтобы понять ее смысл, нужно учесть, что, когда взрослый смотрит на другого человека, перемещающего предмет (скажем, кладущего игрушку в ведерко), его взгляд предвосхищает наблюдаемое действие. Мы смотрим на ведерко до того, как до него дотянется рука с игрушкой. Эта способность «предугадывать глазами», куда другой человек поместит предмет, вероятно, обеспечивается нашей зеркально-нейронной системой. Почему? Когда мы перемещаем такой же предмет сами, наши глаза делают ровно то же: мы смотрим на ведерко до того, как положим в него игрушку, предвосхищая свое собственное действие104. Шестимесячные младенцы не опережают взглядом чужую руку, кладущую предмет в ведерко. А вот годовалые, напротив, делают это, как взрослые. Это их умение, вероятно, опять-таки связано с зеркальными нейронами. Если игрушка благодаря трюку экспериментаторов перемещается в ведерко как бы сама, то годовалый ребенок не смотрит заранее туда, куда она попадет. (У взрослых - то же самое! Глядя на самодвижущуюся игрушку, направляющуюся в ведерко, мы не опережаем ее взглядом105. Наше понимание зеркальных нейронов объясняет это «несоответствие». Когда игрушку держит рука, зеркальные нейроны кодируют намерение; без руки в поле зрения они не могут этого делать.)
В шестимесячном возрасте мы не можем заранее понять, куда рука поместит игрушку. В годовалом - можем. Ясно, что зеркальные нейроны учатся предугадывать чужие движения. Эта способность не дается нам от рождения. Мы имеем очередной пример того, как система зеркальных нейронов, судя по всему, формируется опытом.
ЧТО У ПОДРОСТКА В ГОЛОВЕ
Если система зеркальных нейронов так важна для раннего развития ребенка, то какое же значение она должна иметь для мальчика или девочки в старшем возрасте! Поскольку эта нейронная система чрезвычайно существенна для социального поведения, она не может не играть ключевой роли в подростковый период, когда чуть ли не вся жизнь порой, кажется, определяется социальными сетями и социальным поведением. Необходимо поэтому проследить всю траекторию развития, включая старший возраст.
Группа, возглавляемая Юго Теоре в Монреальском неврологическом институте, в настоящее время использует электроэнцефалографию для изучения зеркально- нейронной системы у подростков. При ЭЭГ электроды, помещенные на кожу головы испытуемого, регистрируют электрическую активность, исходящую от поверхности мозга. Используя эту технологию именно для наблюдения за деятельностью зеркальных нейронов, Теоре и его сотрудники исследовали так называемый мю-ритм. Сильно упрощая, можно сказать, что мю- ритм - выражение колебательной электрической активности, которая может фиксироваться над центральными моторными зонами мозга. В частности, когда мы шевелим кистями рук, мю-ритм снижается, или, как говорят нейроспециалисты, подавляется. Эта обратная корреляция между мю-ритмом и моторной активностью в мозгу очень помогла нейроспециалистам. Подавление мю-ритма - четкий признак моторной активности мозга. Но что, спрашивается, происходит с мю-ритмом при простом наблюдении за чужими движениями? Если не знать о зеркально-нейронной системе, можно предположить, что мю-ритм подавляться не будет. Ведь сам человек не двигается! Но, имея представление о зеркальных нейронах, мы не удивимся, обнаружив, что простое наблюдение за действиями другого человека также приводит к подавлению мю-ритма.
Это явление открыли несколько лет назад Риитта Хари и Джакомо Ридзолатти, используя еще один вид нейровизуализации - магнитоэнцефалографию (МЭГ). Если ТМС творит свои чудеса с помощью магнитной катушки, создающей искусственное магнитное поле, то при МЭГ в дело идет впечатляющий набор из примерно трех сотен датчиков, улавливающих гораздо более слабые (можно сказать, исчезающие) поля, спонтанно возникающие на поверхности мозга из-за электрической активности в нем. Регистрируемые магнитные поля большей частью создаются активностью нейронов на мозговых выпуклостях, называемых извилинами. Активность же в углублениях (бороздах) мозга измерять посредством МЭГ гораздо труднее. Тем не менее МЭГ остается главным способом нейровизуализации - прежде всего благодаря очень высокому временному разрешению, позволяющему специалистам разграничивать нейронные реакции, отстоящие друг от друга на несколько миллисекунд. Приведу пример. Когда мы слышим телефонный звонок и идем к телефону, области мозга, реагирующие на звук, активируются раньше, чем области, контролирующие ходьбу. Используя МЭГ для изучения временной последовательности активации в различных областях мозга, специалист может понять, как эти области сообщаются между собой.