“Тот, кто затеял эту драку,
Пусть сам понюхает кулак”.
Но, кто затеял – в стороне,
Он не дурак быть на войне,
Ведь на войне стреляют,
И даже убивают,
И, если даже будешь жить,
То после могут осудить.
Они умеют воевать
Так, чтоб самим не умирать
И не терпеть лишения.
Они пошлют другого в бой,
А сами будут, за спиной.
Придумывать сражения.
Они глядят со стороны.
Они не чувствуют вины,
Страдания и боли,
У них своя игра идёт,
Для них не люди, а народ,
Статистика, не более.
И радости проходят и печали
И радости проходят и печали.
Проходит и любовь и не любовь.
И остаются нам – тоска ночами,
И оболочки опустевших слов,
И серый камень над сырой могилой
И память, что не воскресит родимой …
И всё. И наш всё ближе Рубикон.
И мы с годами ближе к пониманью,
К пренебреженью к оболочкам слов.
Мне не найти отдохновенья
Мне не найти отдохновенья.
Мозги – сто загнанных оленей
На узком клаптике земли.
Они от горя ошалели,
Мои несчастные олени,
И боли, словно батареи,
Их беспощадно иссекли.
И мечутся они в испуге.
Напрасны слабые потуги
Из клетки черепа сбежать.
Ох, бестолковые копыта.
Всё ими выбито, изрыто,
Истоптано за пядью пядь.
Пошёл снег, и рябь подёрнула гладь озера
Пошёл снег, и рябь подёрнула гладь озера.
Загляни в глубины – там молчание.
Упал с горы камень и всколыхнул озёрную гладь.
Но мягко погрузился он в глубины,
не потревожив сон рыбы.
Что наша жизнь: пунктиры чьих-то мнений
Что наша жизнь: пунктиры чьих-то мнений,
Полоски неудач и озарений,
И, сквозь мираж бесчисленных мгновений,
Всё беспощадней резкий свист осенний.
Перед лицом вселенского всесилья.
Кто в безутешности не сложит крылья?
И что нам ждать от жизней наших милости,
Перед пустым лицом Неотвратимости?
Мы – мотыльки, трава. Мы – лишь мгновения,
Лишь звенья в бесконечности вращения.
Когда коснётся нас самих
Когда коснётся нас самих,
Мы все советы забываем
И чей-то ад считаем раем,
Одни в своём аду горим.
Нам все советы невпопад…
И все примеры не в примеры…
Как мы советуем примерно,
Когда не в нас бушует ад.
Лета – медленная река
Лета – медленная река.
Люди жили во все века.
Но записаны в календари
Лишь художники и цари.
Улетел листок, и отпустило
Улетел листок, и отпустило.
Словно бы, полосочкой, заря
Новый день от ночи отчертила,
Воплотив листок календаря.
Жизнь уносит всё забвеньем мига,
Был ли он вчера, иль век назад…
Словно непрочитанная книга,
Что была раскрыта наугад.
В островах надежд океан событий
В островах надежд океан событий.
В островах… В островах…
Среди бурь житейских,
Мы мечты обломки
Правим к ним …Правим к ним…
Но встречает остров
Не заветной пальмой
С родничком… С родничком…
Голый камень скальный,
Неприступной стенкой,
Восстаёт… Восстаёт…
И напрасно ищем меж камней проходы
В глубину… В глубину…
А отыщем, что же
В глубине лишь камни,
Только камень там…
Жизнь ушла в небытиё
Жизнь ушла в небытиё:
Горе, лихо ли моё…
Годы катят под уклон,
Неуют со всех сторон.
Беды в кофе размочу.
Во всё горло хохочу.
Горе сердце извело,
А снаружи ничего,
Как живая хохочу,
Словно что-то всё хочу,
Словно в сетях простоты,
Словно нет той Пустоты.
Прошу снисхожденья, когда
Прошу снисхожденья, когда
Тоска моя рвёт вам Души.
Скрипят даже зёрна льда,
Когда их мороз иссушит.
А сердце моё не лёд -
– Свечки тающей пламя…
И, кто не страдает, тот
Пусть бросит в него камень.
Повсюду – и Нигде . Всегда – и Никогда
Повсюду – и Нигде. Всегда – и Никогда.
Отсюда – и Сюда. –
– Так длинно расстоянье,
Что только очень сильное желанье
Свести концы способно иногда.
И нет значенья: Где? Когда? Зачем?
И форма здесь неадекватна сути.
Есть символы. Не обессудьте судьи.
И не пытайте: Для чего? И : Кем?
Чего мы ждём? – Чуть солнца в непогоду
Чего мы ждём? – Чуть солнца в непогоду,
Кусочек тверди в склизкий гололёд…
И лишь не ждём “печального исхода”,
Который неминуемо придёт.
Нам кажется, что всё прошло
Нам кажется, что всё прошло.
Нам кажется, что слишком поздно.
Мы каемся: зачем легко
Так отнеслись, и несерьезно.
Мол не тому учились мы…
Шли не туда, не то читали…
Не то, что нужно берегли…
Теперь и вовсе опоздали…
Бегут… плывут… летят года
И круг за кругом в них испытан…
А жить не поздно никогда,
Покуда холмик не насыпан.
Как страшно жить на рубеже
Как страшно жить на рубеже,
На самой грани бытия,
Когда и не поймёшь уже
Во что вольётся та струя,
Когда не заглянуть, сквозь гарь,
Какой маячит там каньон,
Но знаешь: будет всё, как встарь,
Уже трубит охотник гон.
Несётся стая гончих псов…
Капканы… петли… упыри…
Уже глядится чёрный ствол
В холодные глаза зори.
Чего не хватит? Жизни? Сил?
Жаль, ад не встретит никогда
Тех, кто навек приговорил
Твои спешащие года.
В Датском королевстве интриги и боль
В Датском королевстве интриги и боль.
Расплылись по крови царские знаки.
Если мы теряем друг друга во мраке,
Значит в этой сцене такая нам роль.
Мы превозмогаем круг своих потерь.
Что ж спешишь ты шпагу вытянуть из ножен?
Каждый узел жизни бесконечно сложен,
Не в себя ль, сквозь зеркало, метишь ты теперь.
Лечи меня лекарь. Страданий и бед
А.К.
Лечи меня лекарь. Страданий и бед
Самим нам не превозмочь.
Поможешь ты мне? – Наверное нет.
Спасибо, что хочешь помочь.
Пусть мне не болят страницы тех дней,
Где было мне горько и больно,
Пусть стану уверенней я и ровней
И жить буду дальше спокойно.
Болезни мои пусть оставят меня,
Родинки, пусть похудею
И пусть удивятся мои друзья,
Что с годами я молодею…