— Чего встала! Вали отсюда я с сказал, а не то!
Он кое-как встает и замахивается, вот сейчас, наверное, ударит. Я зажмуриваюсь и сжимаюсь. Но ничего не происходит. Я открываю глаза. А он вдруг подносит руку к моей щеке и гладит меня.
— Красивая, а красивые всегда бл…, — он не договаривает.
— Прости меня, — я смотрю в его красивые серые глаза и пытаюсь найти там хоть каплю прощения. Но нет, сегодня они жалят не хуже стального ножа, острые и колючие.
Он отдергивает руку будто обжегшись и повернувшись идет к бару. Достает очередную бутылку и откупорив пьет прямо из горла. Он никогда так не делал. Сколько теперь этих никогда будет в моей жизни. Вместе с бутылкой он садится на диван, а я присаживаюсь прямо на ковер возле него и опираюсь спиной. Подтягиваю колени к груди и обнимаю их. Чувствую, как он берет прядь моих волос, что чуть длиннее других и пропускает ее сквозь пальцы. Раньше он любил так делать, и я от этого никогда не носила короткие прически.
— Что черт возьми с твоими волосами? — чувствую, как он сверлит мой затылок взглядом.
— Я хотела стереть тот вечер. Мне они показались слишком грязными, — слезы текут из глаз, а я даже не пытаюсь вытереть их.
Денис хмыкает.
— Опять ты со своими заумностями. Была бы проще. Хотя куда проще прыгнуть в койку к первому попавшемуся мужику в клубе, — он делает еще один глоток.
— Я ни к кому не прыгала, я ждала пока ты приедешь за мной, а потом я ничего не помню. Нужно спросить у Марины, последнее, что я помню, как мы садились с ней в такси, точнее, как оно подъехало, — я опускаю голову и утыкаюсь лицом в колени.
— Да, давай позвоним Марине, сколько там сейчас часа четыре утра? И спросим у нее отчего ты оказалась в койке с другим мужиком. Пусть побольше людей узнают какая ты дрянь. Мне охранников думаешь не хватило. Да я не знаю, как им в глаза смотреть. Лохом себя чувствую. Давай, можешь прямо сейчас продолжать меня втаптывать в грязь своим поведением.
Он бросает очередную бутылку в стену, стекла летят во все стороны, по светлой стене растекается безобразное коричневое пятно. Кусок стекла прилетает мне в босую ступню, чуть выше пальцев. Я вскрикивают от пронзительной боли. Денис подрывается и вскакивает на ноги. Кажется, он даже протрезвел.
— Черт, прости, — он присаживается на корточки у моих ног, — Я не хотел.
Он вытаскивает впившийся кусок, кровь течет на светлый ковер.
— Сиди здесь, я принесу бинт.
Я всхлипываю. Он приносит перекись и бинт, обрабатывает рану и бинтует ногу. Предварительно посадив меня на диван.
А потом подхватывает на руки. А я словно не живая. Он несет меня в нашу спальню. От него пахнет женскими духами. Приторно и сладковато. Каждый глоток воздуха отдает ими. Значит он отомстил мне. Или у него давно другая женщина и теперь он не считает нужным скрывать ее. Больно.
Денис укладывает меня в кровать, укрывает одеялом и отходит, замирает на секунду в дверях, оборачивается привалившись плечом к притолоке. Стоит так несколько секунд. Мы по-прежнему не произносим ни слова. Кажется, я слышу, как он глубоко вдыхает и выдыхает. Затем растирает лицо ладонями и выходит, закрывая за собой дверь. А я лежу и все еще пялюсь в темноту туда где он только то стоял. И понимаю, все. Мы обречены!
Глава 9
Слышу, как в соседней комнате работает душ, так и засыпаю под звук льющейся воды. Но утро быстро наступает, кажется прошло минут пятнадцать. Принимаю душ и скрутив мокрые волосы в пучок на макушке и надев домашний костюм спускаюсь вниз.
Кухня пуста. Денис скорее всего уже ушел. Я испытываю какое-то облегчение. Пока его нет, мне не нужно оправдываться за то, чего я не помню, не нужно чувствовать себя виноватой за то, возможно, чего я не совершала. Мне становится немного спокойнее. Вот сейчас сделаю себе завтрак и позвоню Марине, а потом и Наташе с Кристиной.
Во мне крепнет уверенность, что все это подстава. А если окажешься правдой? Я замираю с вилкой у рта. Яичница не желает глотаться. Отпиваю чай, чтобы хоть как-то протолкнуть ее в желудок.
А в следующую секунду вообще решаю, что спуститься на завтрак было плохой идеей. Потому что на кухню заходит Денис. Обычно он завтракает в столовой и уже собран к выходу на работу, но не сегодня. На нем домашние штаны, сидящие так низко, что видно полоску боксеров и больше ничего. Он кажется не замечает меня. Идет к холодильнику и взяв пакет молока начинает пить прямо из него. Я тоже молча встаю и открываю ящик с лекарствами. Достаю таблетку от головы и набрав воды ставлю все перед ним. Денис уже успел сесть и уронить голову на сложенные руки.