– Жестоко, – хмыкнул я. – Что за программа?
– «НАШЕ радио», «Первый Полночный», – ответил человек. – Сейчас об этом парне все говорят.
– Почему?
– Ты не слышал? – удивился человек.
– Нет.
– Он убил маньяка, который схватил его подругу. Маньяк транслировал убийства в сеть, на свой канал, а Кирилл его выследил и убил. Все видели, как он это сделал.
– Странно, что его оставили на радио, – брякнул я. – Да и вообще: его высказывания больше подходят убийце.
– Он рассуждает с разных точек зрения, – объяснил человек. – Пока ты был в том доме, он говорил, что прощение – очень важно. Что это единственный способ не потерять себя.
– Правильно говорил, так и есть, – кивнул я. – А еще прощение требует огромной силы. Чудовищной силы. Такой у меня никогда не было и никогда не будет.
– Он тоже так говорил.
– Значит, он знает.
Мы помолчали, а затем человек спросил:
– Ты не простил?
Наш разговор должен был прийти к этому вопросу, поэтому я ответил честно:
– Нет. – И уточнил: – Я убью.
Он догадывался, что услышит, поэтому моя искренность произвела на человека правильное впечатление – он уже знал, что может мне доверять. Он не вздрогнул. Машина не вильнула. Мы ехали, как ехали.
Потом человек задал следующий вопрос:
– За дело?
– Он вырезал сердце пятнадцатилетней девочке.
– Ольге?
– Да.
– И откупился от тюрьмы?
– Его не нашли.
– А ты найдешь?
– Я уже рядом. Я очень, очень близко.
Для оптимизма не было оснований, но я искренне верил в свои слова. Я чувствовал, что так есть. Так должно быть, ведь я – сын Великого Полнолуния, а оно дарит своим детям огромную силу. Этой силы недостаточно для прощения, но хватит, чтобы найти и убить. Я еще не знаю, где, не знаю, кого, но сила приведет меня.
Я верну зло тому, кто сделал мир темнее.
И сжег мою душу.
– Мы приехали.
Я снова полез за бумажником, но человек покачал головой:
– Больше пока не плати – не надо.
Я улыбнулся, надеюсь, дружелюбно, и спросил:
– Стало интересно?
– У меня никогда не хватало сил ни на месть, ни на прощение, – честно и очень грустно ответил человек. – Я слаб.
– У каждого свой путь, – сказал я, глядя ему в глаза. – Твоя сила в другом.
– Может быть, – не стал спорить человек. – Поэтому я помогу тому, кому хватило сил хотя бы на месть.
– Спасибо.
Я кивнул, прошел во двор, куда запретил въезжать человеку, и сразу увидел нужную дверь. Она была намного лучше и «богаче» двери в магазин Скупщика, но тоже не привлекала к себе внимания, и если бы не два бойца на лавочке, я бы не догадался, что мне именно сюда.
«Яомо, – пришло в голову определение. – Кажется, вторая их ипостась – леопарды».
Опасные противники.
Но не для меня сегодня.
А выглядели парни скромно: невысокие, худые, спокойные, неприметно одетые. Ко мне – традиционно недружелюбные. И тут, не скрою, я испытал некоторую детскую гордость: насколько же опасным существом надо быть, раз даже эти лютые оборотни испытывают при моем появлении тревогу?
– Ты уверен, что тебе сюда можно? – дерзко спросил тот яомо, что справа.
– Я уверен, что мне сюда нужно, – ответил я. – Все остальное – не важно.
Левый оборотень забубнил вопросы в рацию, но прежде, чем ему ответили, я распахнул дверь и стал спускаться по длинной лестнице в подвал. Останавливать меня никто не стал. Все-таки благоразумие – одна из основных черт обитателей Отражения.
Внизу справа я увидел небольшой бар, за стойкой которого дремал усталый пьяница, а слева стояли четыре столика, три из которых были заняты. Посетители смотрели на меня молча и немного напряженно, наверное, потому, что от меня пахло кладбищем. Или злом.
Второй зал был отдан под открытую кухню, здесь стояли рабочие столы, горел огонь на плитах и бегали повара-китайцы. Некоторые посетители наблюдали за таинством приготовления пищи, некоторые принимали в нем участие, но, поскольку почти у всех присутствующих были ножи, на меня они смотрели куда спокойнее, чем гости предыдущего помещения. Затем последовали еще два зала, в третьем оказался выключен свет, я преодолел его почти на ощупь, а за ним расположилась большая и совершенно пустая сейчас курительная комната с кальянами и сигарами.