После лорда Скефингтона, который напоследок потрепал её по щеке (он считал, что ему как старому и уже стоящему одной ногой в могиле (что явно было преувеличением) человеку позволительна подобная фамильярность), Лотти почувствовала, что окончательно вымоталась и ей требуется передышка.
Она присела на своё место и взяла в руки кубок с ягодным морсом. К счастью, рядом не оказалось Томаса, и она смогла действительно отдохнуть, наблюдая за остальными. Когда кубок опустел в её руках, появился и Томас. Он устроился рядом и усталым жестом откинул со лба прядь светло-русых волос, послав ей свой коронный взгляд. Лотти хихикнула. Всё же этот молодой человек был очарователен! И, может быть, поэтому она согласилась подняться с ним на галерею, якобы для того, чтобы поглядеть на музыкантов вблизи. Лотти, разумеется, было известно, что это лишь предлог, а цель его - остаться с ней в относительной уединённости, но она сомневалась, что Томас позволит себе вольности.
Лотти просунула руку под локоть Томаса и шла к нему так близко, что даже ощущала его тепло. Стоило им скрыться с глаз остальных, как такая близость стала ей неприятна. Она отстранилась: совсем немного, чтобы ненароком не обидеть спутника. Они молчали до тех пор, пока не поднялись наверх. Прислонившись к перилам и посмотрев в зал, Лотти нашла взглядом задумчивую Мег, которая кого-то искала, - вероятно, её; разговаривающего с графом Вестмором Джонатана; приложившегося к кубку отца...
Тихий голос Томаса раздался неожиданно близко, почти над самым ухом:
- Как я зол на Джонатана, что он не рассказывал мне прежде, какая красавица его сестра!
- Что изменилось бы, если бы он рассказал? - улыбнулась Лотти, поворачивая к нему голову. Томас тут же нагнулся ближе к ней, кладя левую руку на перила совсем рядом с её руками. Полумрак частично скрадывал его лицо, но блеск в глазах был хорошо заметен.
- Я бы уже давно познакомился с вами поближе.
- Ах, но есть ли в этом какой-либо смысл? - лукаво поинтересовалась она, отодвигая свою руку, когда почувствовала, что пальцы Томаса осторожно накрывают её. Она играла с ним, играла - как много раз прежде, в другое время, с другими людьми, сама будучи другой... но не чувствовала ничего, кроме простого любопытства.
- Разумеется, - убедительно произнёс Томас. - И если вы позволите мне, я вам докажу, что смысл есть.
Голос его звучал по-интимному приглушённо. Лотти неотрывно глядела в тёмно-серые, чарующие глаза, но видела совсем другие... Томас, иначе расценив пристальный взгляд, осмелел и погладил её по щеке, едва касаясь шелковистой кожи пальцами. Лотти слегка вздрогнула, но не отступила, не отвернула лицо. Вторая рука Томаса настойчиво и тесно обвила тонкую талию.
И тут Лотти очнулась. Она вырвалась из объятий Томаса, с трудом возвращая себе способность двигаться и говорить.
- Никогда, - прошептала она едва слышно, - никогда больше так не делайте!
На едва сгибающихся ногах она сбежала вниз по лестнице, оставив Томаса Ллойда с изумлением глядеть ей вслед.
Глава пятая
Глава пятая. Утренняя прогулка
Уильям проснулся рано; привычка вставать с первыми петухами укоренилась в нём с самого детства. После вчерашнего вечера он чувствовал небольшую усталость, потому что совсем отвык от долгих празднований за три месяца, что укрывался в этой тихой гавани., но эта усталость не помешала ему заметить, что чего-то у него недостаёт. И совсем скоро Уильям обнаружил, что фамильный перстень - массивный, серебряный, с большим чёрным опалом - исчез с его пальца. Перстень этот был дорог как напоминание о том, к какому древнему и знатному роду он имеет честь принадлежать, однако его громоздкость и несуразность раздражали Уильяма. Он носил его не часто; в основном, на какие-нибудь торжества, а когда носил, имел привычку снимать и рассеянно крутить в руках. Должно быть, незаметно для себя он оставил перстень на столе. Вспомнив, сколько людей было вчера в Лайле, Уильям нахмурился. Потерять фамильную драгоценность он не хотел. Надо было возвращаться в Лайл и надеяться, что перстень лежит там, где он его оставил.
Старый сварливый привратник пропустил его в ворота Лайла, затем Уильям был отдан заботам молоденькой, симпатичной служанки, что провела его в зал, который ещё хранил на себе отпечаток вчерашнего веселья. Слуги вяло убирали со столов, зевая во весь рот.
- Многие господа из Карлайла остались до утра, - пояснила ему служанка, представившаяся Рози. Она призывно улыбалась и стреляла глазками, явно полагая, что его это очарует. - Сейчас-то они уже уехали...
Её фразу прервало появление леди Маргарет. Уильям вежливо наклонил голову, отвечая на её широкую улыбку.