- Должно быть, приятно здесь искупаться, - заметила она.
- Очень приятно, говорю из своего опыта, - усмехнулся ей Уильям, но усмехнулся слегка напряжённо, и Лотти казалось, она понимает почему.
- Не обижайтесь, милый Уильям, но сейчас я желаю, чтобы вас здесь не было. Тогда бы я смогла проверить, насколько ваш опыт совпадёт с моими впечатлениями.
Уильям не мог ничего с собой поделать: Лотти сводила его с ума! Он только представил, каково это: погрузиться в прозрачную, прохладную водицу этим жарким днём - не одному, вместе с Лотти... с обнажённой Лотти... только представил - и тело незамедлительно отозвалось сладкой истомой.
А она смотрела на него так, будто знала, о чём он только что думал. Уильям смутился, как девчонка, и едва не покраснел. Дабы вернуть себе рассудок, он раскрыл седельную сумку и достал оттуда покрывало. Лотти с интересом наблюдала за ним.
- Отметим ваш день, милая леди, - объявил он и подал ей руку. - Присаживайтесь.
Лотти с готовностью опёрлась на его ладонь и изящно устроилась на покрывале, подогнув под себя ноги. Уильям последовал её примеру, а после начал выкладывать из сумки приготовленную Франческой еду.
- Ну вы точно будто знали! - поразилась Лотти, оглядывая импровизированный стол.
- Я знал только то, что мне хочется сегодня провести время здесь, с вами, и так, чтобы у вас остались самые приятные воспоминания.
В душе Лотти была поражена куда больше, чем показывала Уильяму. Она не ожидала, что граф способен на такой романтический поступок. И особенно удивительно было то, что он так легко предугадывал её желания, словно бы заглянул в её душу и увидел всё, чего ей когда-либо хотелось и хочется сейчас.
- Расскажите мне о себе, Лотти, - попросил Уильям, и она не смогла ему отказать.
Рассказать было что. Она с удовольствием поведала ему о своём детстве, о том, как хорошо, пусть и тяжело иногда, им жилось. Семья её не была богатой, отнюдь, но они никогда и не бедствовали: если только в последние несколько лет после смерти матери... Они покинули Плимут потому, что тяжело было жить там, когда не стало мамы, - так сказала Уильяму Лотти, но это было лишь отчасти правдой. А после они уехали в Корнуолл, к сестре отца, и жили около двух лет там. Но долго нахлебничать они, конечно, не могли, потому тот край и покинули.
- А потом мы посетили Лондон, и там-то отец чуть не разорился окончательно: этот город пожирает все средства. И, сказать по чести, мы - я, Мег и Джонатан - не слишком экономны... К счастью, отец оказал некую услугу Его Величеству, и король даровал ему здешние земли. Вот так мы тут и оказались, - закончила она.
Как и ожидала Лотти, услугой королю Уильям чрезвычайно заинтересовался.
- Я не знаю, - нахмурилась Лотти, - отец не говорил.
У неё были догадки, что отец скрывает это только от неё. Мег, казалось, обо всём знала: прямо она ничего не говорила, но Лотти прожила с ней всю свою жизнь и имела представление о том, как любопытна её сестра. Если бы Мег ничего не знала, она попыталась бы выяснить, а раз не пыталась и вообще не затрагивала эту тему, значит, всё ей было известно. И тут напрашивался вывод: что-то скрывают от неё отец и Мег. Возможно, и Джонатан, но раскусить его Лотти было посложнее.
Уильям снова отметил, как странно то, что король так просто отдал эти земли обедневшему дворянину, который и при дворе-то никогда не появлялся, если только в самой своей молодости. Но очевидно было, что Лотти о причинах ни слухом, ни духом.
Она погрузилась в свои мысли, явно связанные с этой странной тайной. Уильям же, не желая, чтобы сегодняшний день омрачился, поспешно отвлёк её.
- Не желаете прогуляться, Лотти?
- О да, - ухватилась за предложение она, - с удовольствием.
Они прогулялись вокруг озера. Лотти, решив поддразнить графа, сняла свои туфельки, приподняла подол платья до колен и вошла в воду. Уильяма она, разумеется, предупредила, чтобы он и смотреть на неё не вздумал, но знала, что он смотрел, если не пожирал её глазами. Довольно зажмурившись, она запрокинула лицо, подставляя его жгучим лучам солнца.
Как хорошо ей было сегодня!..
Лотти почувствовала, что Уильям рядом. Обернувшись, она встретилась с ним взглядом и счастливо улыбнулась. Ей так хотелось сейчас, чтобы он крепко-крепко её обнял... но потом она очнулась от грёз. Знал бы Уильям, что она наделала, он никогда бы не взглянул в её сторону, не удостоил бы даже словом. И понимание этого тяжестью сдавило грудь Лотти. Она опустила взгляд и пробормотала:
- Мои родные, верно, скоро меня хватятся. Нам пора.
Уильям не стал отвечать: он боялся, что у него сел голос от желания прижать к себе такую хрупкую красоту. Лотти, смущённо улыбнувшись, пошла к берегу, а Уильям следовал за ней, не в силах отвести взгляд от мелькающих перед ним голых ножек. Ох, как сильно ему хотелось увидеть их в полной красе!