— Я делала искусственное оплодотворение, сеньор.
— В клинике у Альбьери?!
— Да, именно там, а что?
— Да нет, ничего, обычное любопытство. Простите меня еще раз.
Лукас улегся в постель, но ему было совсем не до сна. Перед глазами то и дело вставала фотография молодого улыбающегося не то его самого, не то Диогу. Кто же он, этот Лео? Лукаса охватил прямо-таки мистический ужас, когда он в полной мере осознал, что его двойник ходил по тем же местам, что когда-то и он сам, видел те же развалины и дом Али. А что, если он видел Жади?.. Нет, это было бы слишком странным и невозможным совпадением. Тем не менее, Лукаса незадолго до этого охватила непонятная ностальгия по дням юности. Он не мог объяснить, почему вдруг загрустил по заходящему над пустыней солнцу и марокканской девочке в платке с горящими глазами, бегущей к развалинам. Почему именно сейчас, если он так давно об этом не вспоминал? Ответ оказался по-настоящему неожиданным.
— Лукас, с тобой все хорошо? — Анжела погасила свет и забралась под одеяло. — Ты молчишь весь вечер, как только вы приехали.
— Анжела, я когда-нибудь говорил тебе, что мой крестный — безумный гений?
— И говорить не надо, все и так видно. Почему ты вдруг упомянул его?
— Кажется, он сделал моего клона.
— Что?! — она резко приподнялась на подушке.
— К Иветти сегодня приходила одна женщина, лечившаяся когда-то в клинике у Альбьери, и я видел фотографию ее сына. Это я, Анжела. Двадцатилетний.
— Подожди, в смысле… я ничего не поняла.
— Альбьери уже давно занимается разработками по клонированию животных, но когда-то у него была идея фикс о том, чтобы клонировать человека. Он нам с Диогу все уши об этом прожужжал. Мне и в кошмаре не могло привидеться, что он решит воплотить ее в жизнь. Это выглядит невозможным, однако все указывает на то, что так и произошло.
— М-да. И где же был этот парень все это время?
— Я думаю, Альбьери прятал его.
— Что ты чувствуешь?
— Я растерян, Анжела. Я чувствую что-то такое, чего не могу выразить словами.
— Но ведь у тебя был близнец, тебе не привыкать существовать в двух лицах. Разве нет?
— Что ты, это совершенно иное, — Лукас привлек к себе жену и обнял ее за плечи. — С Диогу мы были как бы части одного целого, мы с рождения росли вместе и знали друг о друге все. А его я не знаю. Это пугает. Альбьери увозил его в Марокко…
— В Марокко? — перебила его Анжела, но вдруг осеклась. Они помолчали какое-то время. — По секрету тебе скажу, я никогда за все годы, что мы вдвоем, не ощущала между нами присутствия третьего лица. Никогда. А сейчас ощутила.
— Какого третьего лица? — не понял Лукас.
— Да ладно, неважно. Сколько, ты сказал, ему лет?
— Около двадцати, лет девятнадцать, скорее всего.
— Веселое было времечко, — усмехнулась Анжела. — Но я не скучаю, мне в любом возрасте хорошо. Мы еще ого-го, правда?
— Ну, еще бы, — улыбнулся Лукас и поцеловал ее. Слишком много впечатлений для одного дня, голова отказывалась воспринимать весь объем шокирующей информации. Он принял решение больше не думать о клонах, хотя бы до утра.
========== Глава 11. Главный страх ==========
— Привет, мама, — Лео прошмыгнул мимо матери в прихожей и стрелой кинулся наверх, где для него была приготовлена комната-мансарда.
— Лео! — крикнула ему Деуза. — Ты даже не обнимешь маму? Я так переживала, когда ты уехал!
— Оставь, Деуза, — махнула рукой донна Мосинья. — Мальчик не в себе. Главное, что он наконец-то дома, а не шатается где-то по пустыне.
— Господи, у меня кровь в жилах стынет, как подумаю об этом. Я так и не поняла, зачем сеньор Альбьери это сделал, зачем увез его.
— Какие еще тебе нужны доказательства того, что доктор сумасшедший? Когда я говорила тебе, что от него надо держаться подальше, ты мне не верила.
— А этот пасынок Иветти! — вспомнила Деуза. — Ума не приложу, почему он так похож на моего Лео, аж жутко становится.
— Какая разница, почему, — Мосинья активно орудовала вязальным крючком. — Похож и похож. Но в тот дом ты все-таки больше не ходи, не к добру все это.
— Почему, мама? Иветти была так добра ко мне, да и все ее семейство.
— Ничего, двадцать лет ты обходилась без общества Иветти, обойдешься и сейчас. Как бы они в Лео не вцепились.
— Да что ты, мама! — испугалась Деуза. — Я этого не допущу.
Старушка только тяжело вздохнула и погрузилась в рукоделие.
Лео битый час стоял перед зеркалом и всматривался в свое отражение. Никому не бывает приятно увидеть другого человека в той же самой одежде, что и у тебя, но если это не одежда, а все тело? Лео смотрел на себя, как на чужого, он видел в себе чужого и задавался вопросом: кто он, этот незнакомец? Деуза неслышно поднялась по винтовой лестнице и встала поодаль, наблюдая эту загадочную картину.
— Сынок, ты даже не спустишься к нам? — осторожно спросила она.
— Позже, мама, позже, — Лео не отрывал взгляда от зеркала. — Мама, как думаешь, на кого я похож?
— Лео… — Деуза совершенно растерялась от его вопроса.
— Я не узнаю сам себя. Это лицо, как чужая маска. Тебе никогда так не казалось?
— Да что ты такое говоришь! А чье же оно?
— А вот, чье, — Лео взял с тумбочки журнал, с которым теперь не расставался, и показал его матери. — Смотри, я в сорок лет. А здесь я такой, как сейчас, но в другом времени. Это я и не я одновременно.
— Лео, убери это! — Деуза не могла видеть снимки, которые демонстрировал ей сын. — Да, ты похож на этого сеньора, ну и что же? Я сама удивилась, но в этом нет ничего странного, совершенно чужие люди бывают очень похожи.
— Ты видела его?! — опешил парень.
— Да, когда тебя не было, — нехотя призналась Деуза. — Мельком, правда.
— Где?
— Лео! Какая разница? Я говорю тебе: забудь про него и выброси журнал.
— Мама-мама! — с усмешкой покачал головой Лео. — Если бы я мог, я бы выбросил. Но себя я выбросить не могу.
— Сынок! — обняла она его. — Как хорошо, что ты вернулся! Не поступай больше так, не уезжай от нас.
— Не уеду, — он обнял мать в ответ. — Больше нет смысла ездить. Я потерялся, мама.
— Все будет хорошо, — гладила сына по голове Деуза. — Ты правильно сделал, что оставил сеньора Альбьери. Не слушай того, что он тебе говорит, вот увидишь, все наладится.
— Никогда не упоминай больше при мне его имени! — резко вспылил Лео.
— Он чем-то тебя обидел?..
— Да, — Лео отвернулся, чтобы мать не увидела его слез. — И меня, и тебя. Я больше не хочу знать этого человека, он для меня умер. Я потратил столько лет впустую из-за него.
— Какие твои годы! — ласково улыбнулась Деуза.
— Деуза! — послышалось снизу. — К нам пришли!
— Я пойду открою, — заторопилась женщина.
На пороге стоял доктор Альбьери собственной персоной. Он смотрел на Деузу умоляющими, испуганными глазами.
— Сеньор Альбьери?.. — удивилась она. — Откуда вы узнали наш адрес?
— Деуза… — полушепотом произнес он. — Лео у тебя? Мне очень нужно поговорить с ним.
— Лео нет дома! — решительно заявила Деуза.
— Прошу, это вопрос жизни и смерти!
Лео спустился следом за матерью. Он замер при виде крестного.
— Лео! — воскликнул Альбьери. — Давай поговорим. Пожалуйста, выслушай меня!
На него смотрели сердитые черные глаза, прожигая на докторе дырки. Те же самые глаза, в которых еще недавно были безграничная любовь, обожание и доверие, нынче оказались полны колючей ненависти, презрения и обиды. Лео, не издавая ни звука, проскочил в открытую дверь и побежал куда-то без оглядки.
— Лео! — кричал ему вдогонку доктор. — Остановись, не поступай так со мной! Это же я, твой отец!
Но парень лишь ускорил бег. Он запрыгнул на подножку автобуса и скрылся посреди шумной автомобильной дороги.