Оказавшись у машины, Петуния встряхнула мужа.
- Вернон, приди в себя. У меня нет времени и желания терпеть твои истерики, - жестко сказала Петуния. - Пора все рассказать...
- Какое счастье, до нас снизошли, - вырвалось у Вернона. Он прижал руку к губам. Что это было? Сарказм?
- Так, времени сейчас час дня. Все основное мы на сегодня уже сделали. Сейчас едем в ресторан и берем обед на дом. Нужно еще в аптеку... - произнесла женщина, садясь в машину.
- Спаси и сохрани меня сегодня, - закатил глаза Вернон. Снова сарказм?
В три часа дня Петуния и Вернон Дурсли ввалились в дом № 4 на Тисовой улице с кучей пакетов, пакетиков, свертков и сверточков.
- Дадли!
Со второго этажа послышался топот и в поле зрения Петунии появился ее сын.
- Как здесь дела?
- Гарри не приходит в себя. Он так и не просыпался.
- Спокойно, - рассудительно произнесла Петуния. - Значит так. Вернон, на кухню разогревать обед. Дадли, все пакеты в гостиную. Я - к Гарри.
Вспорхнув на второй этаж, Петуния развернулась на последней ступеньке и посмотрела на сына:
- Ах, да. Набери ванну, не слишком горячую. Для Гарри. Поможешь мне его помыть, - и исчезла в комнате племянника.
Дадли, ошарашено глядя на лестницу, произнес:
- Ну и где мама?
- Что? - из кухни материализовался Вернон Дурсль с деревянной лопаткой в руках.
- Мама, я спрашиваю, где? Ты куда ее дел?
Вернон задумчиво посмотрел на второй этаж, передернул плечами. Вспоминать, что вытворяла жена в ресторане и магазинах, ему не хотелось. Бедные официанты и продавцы до конца жизни останутся заиками.
- По-моему, она сама куда-то себя дела... Тебе лучше заняться ванной, - Вернон вернулся на кухню.
Два часа спустя все дела были сделаны, пятый раз подогрет и, наконец-то, съеден обед.
В гостиной собралась вся семья Дурсль. Вернон расположился в кресле, Дадли прямо на полу. Мужчины смотрели на Петунию Дурсль, сидящую на диване рядом с укутанным в пушистый и мягкий плед Гарри. Гарри спал.
- Ну что ж, думаю пора рассказать.
- Да неужели, - Вернон снова поймал себя на том, что совершенно не хотел этого делать, как будто внутри него сидел другой человек.
- Вернон! - окрысилась Петуния.
- Маам, ты хотела объяснить.
- Да, хотела. С чего начать, - задумчиво произнесла женщина. - Да, думаю, с имени. Я пока не назову Вам своего полного имени, но часть его - да. Итак, меня зовут Анна Персефона Петуния Аврелия Эванс Де Вера Дурсль Андерс.
Дадли с открытым ртом смотрел на мать. Что-то слишком много у нее было имен, прямо как у аристократки. Вернон вздрогнул, услышав новое неизвестное еще имя - Де Вера.
- Что еще за Де Вера?
- Маги, - последовал ответ.
- Кто это такой?
- Ты.
- ЧТО?
- Де Вера - это ты.
Вернон смотрел на жену. Постепенно до него дошел смысл сказанного женой: «Де Вера - это ты, Де Вера - Маги». Вернон соскользнул с кресла, голова с глухим стуком упала на пол. Вернон Дурсль был без сознания.
Дадли смотрел то на валяющегося бесформенной кучей отца, то на улыбающуюся мать.
- Папа - Де Вера и он маг?
- Да, Дадли!
Ситуация повторилась. Сознание ушло, как только сформировалась одна мысль: «Папа - маг, Гарри - маг. Но если папа - маг, то и я...»
На полу в гостиной дома № 4 на Тисовой улице лежали без сознания два представителя сильного пола семейства Дурсль. Несколько секунд Петуния рассматривала своих мужчин, затем поднялась с дивана, вышла в кухню и вернулась с полным кувшином холодной воды. Быстро приведя мужа и сына в состояние бодрствования, Петуния Дурсль села на диван, поправила плед, укутывая Гарри. Тот спал. После лекарств и ванны он выглядел лучше. Только вызывали беспокойство три белые прядки на голове пока еще пятнадцатилетнего подростка.
- Что ж, если вы готовы слушать, я продолжу.
Вернон только кивнул головой. Дадли беспомощно смотрел на мать.
- В семнадцатом веке род сильных магов - Андерс - из-за постоянного интереса к ним решил исчезнуть, инсценировав свою смерть. Вместе с ними решила исчезнуть и часть их друзей. Одними из них были - испанские маги Де Вера.
- Тетя Мардж тоже маг, - с каким-то ужасом перебил Дадли.
- Нет, - улыбнулась ему мать. - Извини, Вернон, но Мардж, тебе не родная сестра. Ее удочерили.
- Но я же всегда ненавидел магию, даже пытался выбить ее из Гарри.
- Это не совсем так. Ненависть искусственна. Так захотели наши предки. Вот только с Лили вышел прокол.