— Если у одной из нас случится эпилептический припадок, — отмахнулась от него чародейка, — знаете, как поступить. Прутик в зубы, поддержать, переждать. Головы выше, ребята. Мне доводилось делать такое не раз.
— Хм… — слышно хмыкнул Весемир.
Спустя минуту Цири беспокойно перевернулась во сне. Она начала шевелить губами, что-то бормоча, но пока очень тихо.
— Пора, — Трисс прижала к виску уже теплый амулет и прошептала формулу заклинания. Закрыла глаза, сосредоточилась, выслала импульс и рухнула в беспамятстве рядом с кроватью Цири.
Глава 4 Весна перемен
В абсолютной тьме раздавался шум моря: волны с грохотом ударялись о скалистый берег, высокими гейзерами взвивались меж острых как бритва камней. Мгновение спустя темнота постепенно отступила, и мир приобрел осязаемые черты. Трисс обнаружила себя на берегу перед бескрайним морем, настолько огромным, что человек — просто капля в океане.
Вглядываясь в небо, чародейка увидела маленькую точку. Белокрылая птичка махала своими крылышками быстро-быстро, борясь с безжалостными холодными ветрами. Невероятно упорная, она пару раз чуть было не поддалась силе природы, но вскоре сумела приспособиться. Поборола ветер и взмыла высоко вверх, исчезнув в черном полотне неба яркой вспышкой.
— Триисс! — отвлек ее от созерцания раздавшийся рядом крик.
— Цири! Это ты? Где ты?
— Трииисс!
Чародейка еще чувствовала на лице мокрые брызги и соленый запах моря, но стоило ей моргнуть, перед ней уже не было моря. Вернее, было, но это было море трав, бескрайняя, уходящая за горизонт зеленая равнина. До смерти знакомая равнина. Трисс с ужасом поняла, что перед ней раскинулась степь, окружающая вершину Холма под Содденом. Это место ей никогда не забыть. От одного только вида нахлынули страшные воспоминания, а в груди будто бы обожгло пламенем.
На небосводе появились звезды, от их свечения на темень вокруг спустились тени. Трисс увидела падающую с неба длинную цепь размытых черных фигур, медленно спускающихся по склону. Услышала набегающие друг на друга шепотки, складывающиеся в непонятный, волнующий хор. С бешено колотящимся сердцем она поднялась к ним на холм и заметила на вершине фигуру — Цири. Девочка стояла впереди, повернувшись спиной. Ветер мягко развевал ее пепельные волосы. Она не заметила ее приближения.
Затем пошел снег и холод, могильный холод.
«Что это значит?», — с нарастающей тревогой спрашивала себя Трисс.
— Цири, — позвала она девочку, но та ее не слушала, продолжая смотреть куда-то перед собой.
Туманные, нечеткие фигуры под звездным небом шли и шли бесконечной, долгой чередой. Проходя мимо, они поворачивали головы к девочке. Трисс едва придушила крик, глядя на равнодушные, спокойные, бесстрастные лица и невидящие, мертвые глаза… мертвых людей.
— Цири… Смотри на меня, — шепнула Трисс, подойдя к ней.
Цири нехотя повернулась. Пылающий жизнью изумруд в глазах девочки обесцвел, потух. Девочка медленно подняла свои дрожащие ручонки, и чародейка увидела страшное: ладошки у Цири были весь красные в крови.
— Я не смогла спасти ее, Трисс, — голос девочки прозвучал сухо и безжизненно. Словно чужим.
— Кого? — девочка не ответила, закрыв, лишь качнула головой, будто не хотела даже думать об этом или забыть как страшный сон.
Вдруг небо потемнело еще больше, плотные черные тучи заполонили весь горизонт, скрыв за собой звезды и кроваво красную луну. Создавалось ощущение, что до облаков можно было дотянуться руками, только потянись.
Спустя мгновение темнота разгорелось резкими, слепящими стрелами молний с жутким раскатом. Угрожающая канонада длилась недолго. Вскоре все замерло в тишине и неподвижности. А хлопья снега, словно от сажи, застыли в воздухе. Трисс проследила за взглядом Цири и увидела, что они стоят на краю бездонной пропасти, и там, в глубине виднелась огромная белоснежно-яркая сфера, откуда со свистом завывало морозными порывами ветра, пробирающими до костей.
— Так надо, — дрожащим не своим голосом произнесла Цири. — Другого пути нет. Только этот. Так надо, потому что, потому что… Va'esse deireadh aep eigean…
— Цири? — шепнула волшебница, дотрагиваясь до ее щеки.
— Дитя Старшей Крови Должен умереть и все, кто ее защищает… Feainnewedd… Limed aep Hen Ichaer… Deithwen…
— Цири! — повысила голос Меригольд.
— Прочь! — попыталась противиться чужаку девочка, вернув себе голос на мгновение. — Нет! Не прощу… Никому не прощу… Оставьте меня в покое!
— Цири!
— НЕТ! — девочка вся напряглась, стискивая пальцы в кулак и крепко зажмурилась. — Нет, нет, не хочу! Не прикасайся ко мне!