— Приветствую вас, Ваше Преосвященство! Я, признаться, не ожидал увидеть вас в такое время и в таком месте…
— Да? Действительно, отвратительное место… Просто ужасное… — Архиепископ прошел к столу и тяжело опустился в кресло, глядя на герцога недобрыми крошечными глазками из-под седых кустистых бровей. — Дороги Бадболя забиты голодной чернью… Паства безумствует, словно сам Джайллар направил к нам свои божественные ступни… К тому же, холодный дождь преследовал нашу миссию от самого Данлона…
Последние слова священника прозвучали как скрытая угроза. Фердинанд сделал вид, что не понял намека и подошел к столу. Он медленно наполнил кубок и протянул архиепископу.
— Выпейте вина, Ваше Преосвященство. Это согреет вас… Не предлагаю вам обильной трапезы, ибо предполагаю, что ваша миссия весьма срочная и судя по тому, что ваши монахи не стали расседлывать лошадей, вы недолго пробудете моим гостем.
— Как проницательно, герцог… — Архиепископ, казалось, намеренно не называл Фердинанда его полным титулом. — Действительно, моя миссия важна и направляюсь я в Баргу. Впрочем… — Священник жестом отстранил предложенное вино и поднял на Фердинанда маленькие злые глаза, — Церковь требует от вас объяснений, герцог…
Фердинанд вежливо улыбнулся и покачал головой:
— Неужели мои скромные потуги на поприще правителя затронули интересы церкви? И с каких это пор Святой Престол стало интересовать что-то, кроме его собственного благополучия? Вы старались не вмешиваться в дела Аведжии ранее, так откуда такой интерес на данном этапе?
— Вы получили отчасти духовное образование, герцог, и потому должны знать до какой поры Церковь не вмешивается в дела светские… К тому же, позволю вам напомнить, герцог, что право престолонаследия за вами так и не было доказано… В глазах Церкви вы по прежнему всего лишь герцог Ганфский, несостоявшийся епископ, узурпатор Аведжийского престола и захватчик земель Прассии и Бадболя…
Фердинанд зло оборвал священника:
— Мне не нужны признания церковников и тем более, их указания… Я стал правителем, потому, что мой отец и брат были не в состоянии контролировать не то, что бы страну, они не могли контролировать даже свои желания…
— Почему же тогда вы не дали Долгорским монахам подтвердить ваше право законно занимать престол?
— Я не доверяю им и не верю в их нечеловеческие способности… Слишком много интриг плелось вокруг Аведжии, слишком много заговоров и предательств. Я отразил все свои мысли и подозрения в тайном меморандуме, отправленном на имя главы церкви.
— Читал-читал, герцог… Набор ругательств и ереси. Фальшивка, способная обмануть только архиепископа Вальтера. А что касается другого вашего послания… Что именно вы хотите преподнести церкви, в оправдание ваших завоеваний?
Фердинанд на мгновенье задумался. Потом осторожно начал:
— Ваше Преосвященство… В действительности, я никогда не был противником Святого Престола… И сейчас, как никогда нуждаюсь в помощи церкви… Но Глава Святого Престола почтенный архиепископ Дрирский Вальтер, потерял, как мне кажется, авторитет среди населения Лаоры… Люди не боятся Истребителей Зла, многие правители отказываются платить полагающиеся подати и побуждают чернь и мещанство на противостояние Церкви. Святому Престолу нужен новый правитель…
— И вы полагаете, герцог, что лучшая кандидатура на этот пост — это я? Несмотря на то, что Новерган издревле поддерживает правителей Атегатта?
— Молодой Император демонстрирует замечательные успехи в деле ведения внешней политики, даже не имея за спиной великого старца Россенброка. Правители Атегатта — давние враги Аведжии, но со временем, мы можем изменить эту историческую несправедливость… И вы, Ваше Преосвященство, могли бы сыграть немаловажную роль в этом процессе.
— Лукавите, герцог, лукавите… Пока вам нет особой нужды договариваться с правителями Атегатта. В случае смерти короля Венцеля вы становитесь реальным правителем половины земель Лаоры, даже, если церковь и не признает это. Но король еще жив, и потому вы идете войной на королевство. Необъявленной войной, герцог… Что есть нарушением подписанной вами Маэннской конвенции. Если вы рассчитываете на мою помощь в случае поражения — тогда вы встали на неверный путь… И если слово Вальтера — это слово малой части темного духовенства, по странному недоразумению ставшего инквизицией, то мое слово — это слово истинной Церкви. А я не поддержу узурпатора и захватчика. Но… Теперь, вернемся к второй части вашего послания. Весьма и весьма интересная точка зрения на события, происходящие в Лаоре. Более, чем оригинальная, я бы сказал… И тем не менее, заслуживающая внимания. Я не стал воспринимать написанное вами, как шантаж… С другой стороны, почему бы Церкви не извлечь определенной выгоды, при удачном раскладе? И я так понимаю, что у вас есть доказательства, позволяющие вам вести экспансию, пренебрегая всякими правилами… Где они, герцог? Где доказательства, способные пошатнуть этот мир?
— Тридцать дней, Ваше Преосвященство, тридцать дней и эти доказательства будут у вас… Вы могли посодействовать, удержав Императора от необдуманных действий, а в дальнейшем, наше сотрудничество на этой ниве может дать обильные плоды и превознести авторитет церкви на недосягаемую прежде высоту!
Архиепископ неуклюже поднялся и махнув рукой, направился к выходу.
— Я надеюсь, что ваши солдаты не станут препятствовать отъезду нашей миссии?
Фердинанд остался стоять, задумчиво поглаживая ухоженную бородку. Его темные глаза смотрели в спину удаляющемуся священнику с презрением и неприкрытой ненавистью. В дверях архиепископ Гумбольт остановился, накинул на голову капюшон, и не поворачиваясь, произнес:
— Все это слишком похоже на блеф, герцог. Я не доверяю вам и не верю в древние легенды. Тридцать дней — это слишком долго, по нынешним временам… Император не станет ждать. Даже если вы сбросите короля и захватите Баргу, вам не дадут спокойно править. Вы затронули слишком могучие силы, герцог, и пожалеете об этом…
91
— Мы не можем больше ждать, Ваше Высочество… Армия короля движется на запад, как вы того и хотели. Император подтягивает войска к Норку. На рейдах Канцы и Урта замечены бантуйские шхуны-разведчики. Нам нужно атаковать… — Седой маршал Эрих Нойя стоял рядом с Фердинандом, и водил темным пальцем по карте Лаоры.
— Вы правы, маршал… Мы не можем больше ждать… Дорога на Тарр чиста?
— Да, Ваше Высочество! Регулярной армии в Тарре нет. Городская стража, несколько небольших отрядов, которые привели дворяне, пренебрегшие вашими благородными предложениями. Да ополчение…
— Распорядитесь отправить в Тарр бригаду Единорога… Город взять, но не грабить. Блокировать все дороги в Рифдол и Рифлер. Укрепиться и ждать помощи. Первой, второй и третьей бригаде сигнал готовности. По готовности выдвинуться в сторону Барги. Высылать вперед отряды разведки. Бригаде Смертоносных захватать и удерживать все переправы через реку Тойль-Динна, и все дороги, ведущие в Дрир и Данлон. Готовность моей гвардии…
— Ваше Высочество, прикажите выдвинуть по направлению к Барге осадные машины?
— Нет, маршал. Осадные машины и молниеносная война не совместимы… Осада Барги не входит в мои планы. Распорядитесь по отправке войск, и направляйтесь на юг… Я хочу, что бы вы лично возглавили разгром пиратов.
— Да, Ваше Высочество…
— Во главе наступления встану я… Выполняйте, маршал, или отправляйтесь в старческий приют Канцы, где вам и место!
Эрих Нойя развернулся и с каменным выражением лица покинул зал. Маршал просто кипел от переполняющей его злости. Его, героя последней Марцинской войны, отстранили от командования. Его, водившего свои сотни против железных пант Империи… Он, маршал Эрих Нойя, отправлен в вонючие, пропахшие тухлой рыбой, гавани, для того, чтобы сражаться с кучкой оборванцев!
Маршал сбежал по ступеням башни вниз. Во дворе замка стояли адъютанты и курьеры. Один из лейтенантов, совсем сопливый, сынок какого-нибудь вельможи, сделал шаг вперед на встречу маршалу, и обратился с льстивой улыбкой на смазливом лице:
— Наконец-то мы наступаем, господин маршал! Прикажите собрать ваши вещи?
Эрих Нойя резко повернулся и со всей силы врезал льстеца маршальским жезлом по зубам.