Продолжая неотрывно смотреть пленнику в глаза, Конрад сложил руки на груди и негромко заговорил:
— Вы ожидали, герцог, что я устрою акт публичного унижения побежденной стороны, созвав всех великих правителей земель Лаоры? — Конрад говорил сухим спокойным тоном. — Как, видите, это не так. Здесь лишь представители правящей династии. Правящей, прошу заметить, согласно решению последнего Форума Правителей, в соответствии с Маэннской Конвенцией.
Фердинанд прикоснулся кончиками пальцев к переносице и чуть наклонил голову.
— Это делает честь вам, Ваше Величество!
— Да… Хотя, во время нашей последней встречи, вы позволили себе несколько весьма острых выпадов в мой адрес, в присутствии многочисленных свидетелей.
Фердинанд глубоко вздохнул, и поклонился еще ниже.
— Вы умеете прощать, Ваше Величество! Это восхитительная черта, столь характерная для герцогов Атегатта.
— Гм… Почему-то наши оппоненты, и вы, в том числе, всегда считали это слабостью. Кстати, как ваша рука?
Фердинанд чуть замешкался.
— Спасибо, Ваше Величество! Ваш лекарь чудесным образом вернул ее к жизни. Теперь я могу писать без посторонней помощи. Это очень много значит для меня. Особенно в последнее время.
Послышался странный скрежещущий звук. Фердинанд в замешательстве огляделся. Оказалось, что это смеялся Коррон. Патео с каменным лицом стоял рядом с императором. Конрад поднял руку. Генерал смолк и принялся жевать кончик уса.
— Герцог, для начала, я хотел бы узнать о судьбе имперского посла в Аведжии маркиза Им-Чарона…
Фердинанд пошатнулся, словно от пощечины. Он вспомнил рыцаря Доллу и опустил глаза.
— Ваше Величество! Маркиз Им-Чарон казнен…
Патео чуть поморщился. Конрад как-то обмяк, лицо его осунулось, словно он до последнего мгновенья ждал от Фердинанда честного и благородного поступка, но так и не дождался.
— Его смерть была мучительна?
Фердинанд отрицательно покачал головой. Конрад взял себя в руки. В его глазах снова заблестела сталь.
— Еще одна монета на чашу весов. На другой чаше, как вы сами понимаете — находится ваша жизнь, герцог. Совершенных вами преступлений вполне достаточно, для того, что бы обезглавить вас немедленно, на ближайшей плахе.
Фердинанд поднял голову и с бесстрашно оглядел присутствующих. Патео странно улыбался и был при этом похож на упыря, каким его изображают в древних книгах. Коррон косился на пленника и со злой улыбкой водил большим пальцем руки по лезвию меча. Арион-маршалы стояли неподвижные и невозмутимые, как статуи. Конрад неспешно продолжил:
— Однако, вопреки нашим суетным желаниям, существует еще и Конвенция, скрепляющая и поддерживающая цивилизацию. Согласно Конвенции, вы предстанете перед Верховным Судом, который по этому случаю соберется в Вивлене. В этом году председательствует в суде граф Рифдола Владимир. Ваша судьба теперь в его руках. Со стороны церкви будет присутствовать Его Святейшество Архиепископ Новерганский Гумбольдт. Я, в свою очередь, обещаю вам, герцог, что не стану оказывать давления на суд, с целью добиться вынесения вам тягчайшего приговора. С другой стороны, Империя не будет дожидаться суда, и уже завтра же, в сопровождении арионов в Аведжию выдвинется граф Патео, для скорейшего разрешения вопроса о репарациях.
Фердинанд совершенно спокойно кивнул и задал вопрос:
— Кто будет представлять интересы побежденной стороны?
Конрад улыбнулся уголками губ и перевел взгляд на Патео. Старый генерал сделал шаг вперед и заговорил сухим жестким голосом.
— Интересы Аведжии будет представлять ваша сестра, королева Могемии и Боравии, княжна Нестса, герцогиня Аведжийская, графиня Арикарра. Его Величество Император Конрад Четвертый уже выразил признательность королеве, за неукоснительное следование своду правил, описанному в Маэннской Конвенции. Королева поступила благоразумно, позволив арионам нанести удар по вашим войскам прямо под стенами Барги. Теперь, королева с согласия Его Величества Конрада Четвертого получит регентство в Великом Герцогстве Аведжийском, до тех пор, пока единственный наследник престола в Циче — младенец Николай не достигнет совершеннолетия. Его Величество Император уже обсудил с королевой вопросы, касающиеся выплат по репарациям, а так же многие другие проблемы, способные повлиять в дальнейшем на взаимоотношения между Аведжией и Атегаттом.
Патео сделал шаг назад и положил руку на изголовье трона. Фердинанд молча переваривал услышанное. Конрад развел руками и улыбнулся.
— Ваша сестра, герцог, оказалась гораздо более дальновидным политиком, чем вы.
Фердинанд глубоко вздохнул и опустил глаза.
— Я могу с ней увидеться?
— Конечно, герцог, конечно… Но, всему свое время. К тому же, ваша встреча во многом зависит от желания самой королевы. Вы слишком долго использовали ее как разменную монету в своих грязных играх. Теперь королева Шелона для решения своих собственных проблем постарается использовать вас. И это опасный путь. Опасный в первую очередь для вас, герцог. Теперь именно ваша жизнь будет одной из ставок в предстоящей игре.
114
Утром первого дня месяца Изгнанников королева в сопровождении аведжийских советников посетила гарнизонную гауптвахту Барги. Оставив советников у ворот, она опустила на лицо серебристую вуаль и придерживая подол простого белого платья шагнула на тюремный двор. Имперские солдаты в черных доспехах при виде Шелоны взяли на караул. Ей навстречу вышел комендант, моложавый подтянутый арион-майор, и склонился в низком поклоне.
Королева нетерпеливо щелкнула пальцами и произнесла:
— Оставьте формальности, майор. Вы получили от маршала разрешение?
Комендант выпрямился, прикоснулся пальцами к переносице и сделал шаг в сторону.
— Конечно, Ваше Величество! Арион-маршал Севада самолично прибыл и распорядился предоставить вам свидание с плененным правителем Аведжии. Разрешите вас сопроводить? Обстановка тюрьмы несколько отличается от привычных вам приемных залов.
Королева чуть склонила голову в знак согласия.
— Конечно, майор. Мне несомненно понадобится ваша помощь. Я не посещала тюрем со времени своего правления в Нестсе. Там наблюдение за пытками входило в мои непосредственные обязанности. А пытали врагов в Даймоне перед каждым приемом пищи, добавляя, таким образом, некоторую остроту в весьма скудный рацион горцев. Могу вам сказать, майор, что по сравнению с Даймоном ваша вотчина выглядит просто как карнавальная площадь Маэнны.
Комендант слегка побледнел, и натянуто улыбнувшись, сделал пригласительный жест. Королева, переступая лужи темной крови, быстро пересекла тюремный двор, не обращая внимания на распятые и подвешенные на крючьях тела. Комендант, пожав плечами, двинулся следом.
Перед большой окованной дверью Шелона остановилась и подняла вуаль.
— Это не похоже на тюремную камеру.
Комендант повернул ключ в замке, отодвинул засов и повернулся к королеве.
— Это бывшее охранное помещение, довольно просторное. Арион-маршал распорядился, чтобы коридор перегородили отдельной решеткой и содержали пленника здесь. Великому Герцогу Фердинанду готовят отдельно от остальных заключенных, доставляют фрукты и книги. От вина Его Высочество отказался…
— Значит, майор, внутри есть еще одна решетка? Хорошо. Оставьте нас, я хочу побеседовать со своим братом наедине.
Комендант кивнул, отдал честь и уходя сказал:
— Внутреннюю решетку мы открыть не сможем, к сожалению. Это приказ императора. Если я понадоблюсь вам, я буду в соседнем зале.
Королева протянула руку и дверь, скрипя, подалась. Из камеры потянуло тяжелым звериным запахом. Шелона шагнула в проем и замерла.
Фердинанд сидел на низком грубом табурете к ней спиной и читал в свете масляного фонаря толстую книгу. В правой руке он держал стило. Рядом с ним на столе громоздились блюда с нетронутой снедью.
— Моя дорогая сестра… Как любезно с твоей стороны прийти сюда, — проговорил Фердинанд не поворачиваясь и сделал пометку на полях книги.
Шелона подошла к решетке и положила руки на холодные прутья.
— Да.
Фердинанд отложил книгу, медленно встал и повернулся к ней. В дрожащем свете блеснули красным глаза. Шелона вздрогнула. Герцог приблизился к решетке, прикоснулся пальцами к переносице и склонил голову.