Он подошел и ткнул меня в бок ногой. Больно не было, я уже ничего не соображала и ничего не чувствовала. Только слезы душили — сил не осталось даже вытолкать их из глаз.
— Будешь делать, что я скажу…
Харим что-то еще говорил, но его образ расплылся у меня перед глазами и растаял. Я облегченно вздохнула и проснулась.
Глава 10
В отличие от бедняги Нанэ, я, похоже, поплакала вволю — подушка красовалась мокрыми пятнами. Аркаши рядом не оказалось. Мама, судя по аппетитным запахам, манившим на кухню, тоже встала и теперь готовила на завтрак что-то особенное. Я немного полежала, приводя мысли в порядок. В голове начинали постукивать крохотные молоточки, тело ныло и зудело, словно всю ночь и впрямь провела в заточении, а не в постели. Я оделась и отправилась в ванную. Но даже прохладный душ не принес ожидаемого облегчения. Наоборот, молоточки превратились в иглы и принялись нещадно впиваться в мозг.
Беспомощно потирая виски, я направилась на кухню, куда манил аромат домашних блинчиков, только-только снятых со сковороды. Как же я удивилась, увидев у плиты Кешу, с завязками маминого любимого цветастого фартука на талии. Мама же сидела за столом с кружкой кофе и одобрительно кивала каждый раз, когда будущий зять переворачивал блин.
— Доброе утро! — хором сказали они, заметив меня в дверном проеме.
— Привет, — улыбнулась я и пошутила. — Спелись уже!
— Ты не представляешь, какой у тебя Кеша молодец!
Услышать от мамы подобные похвалы, да еще в присутствии того, в чей адрес они предназначены, дорогого стоило. По сути это было сродни благословению. На душе потеплело. Аркаша подмигнул и ловко приземлил блин на вершину стопки таких же — кружевных и тонких, занявших плоскую большую тарелку.
— Чай будешь? — спросил он, наливая тесто на горячую сковороду.
— Ага.
Я присела за стол и плеснула себе в чашку душистый травяной напиток. С каждым глотком головная боль отступала всё дальше.
Мама подперла щеку рукой и тихонько вздохнула.
— Кеша и с утра уже и листья в яму сгреб, и сучья ветки спилил, и завтрак состряпал — объедение просто! Да ты кушай, вон, исхудала совсем.
Она заботливо подвинула мне тарелку с блинами и блюдце с вареньем.
— Скажешь тоже! — я обмакнула в него блинчик. Вкус у них и впрямь был изумительный!
Хотя доля правды в ее словах определенно была: вчерашний наряд сегодня чудесным образом стал мне велик. Совсем немножко, но всё равно ощутимо. Это при том, что никакие ухищрения ради этого я не предпринимала! Списав успех на отказ от лифта, чая на работе, а также на мамины травяные сборы, я без зазрения совести взяла еще один блинчик.
Тем временем Аркаша покончил с готовкой и тоже устроился за столом с чашкой чая и банкой сметаны.
— Ну как? — спросил он, активно пережевывая. Я чувствовала, что ему очень хочется услышать похвалы именно от меня.
— Так себе. — Я нарочно сморщила нос и сделала вид, что кушанье посредственное, отчего Кеша сразу сник, но тут же улыбнулась и добавила. — Очень вкусно!
— Да, не каждый мужчина будет у плиты стоять, — задумчиво произнесла мама.
Уверена, что сейчас она вспоминала отца. Взгляд туманный, полный грусти, устремленный в никуда. Я положила ей руку на сложенные вместе ладони. Мама все с той же грустью улыбнулась и перевела взгляд на нас с Кешей. От вчерашней неприязни не осталось и следа.
— Вы со свадьбой-то не затягивайте, — назидательно сказала она. — И с внуками тоже. А то ведь могу и не дождаться.
— Мамусь, да мы вообще еще… — начала было я, чуть не поперхнувшись.
— Конечно, Анна Михайловна, — перебил меня Аркаша. — Ты уж извини, Викуня, но я тебя не дождался и уже попросил у мамы твою руку.
Он был непривычно серьезен и тверд. Куда только делась его застенчивость в этот момент? Даже не запнулся ни разу.
— Без меня меня женили.
Я надулась.
— А ты не согласна?! — удивленно воскликнули мама и Кеша.
— Согласна, — пришлось сразу признаться, несмотря на то, что возникло желание заставить любимого понервничать. Но мамин суровый взгляд остановил меня. Только вчера я была готова броситься грудью на амбразуру, заступаясь за свою любовь. После этого стыдно было даже подумать над предложением руки и сердца, не то, что отказаться.
— Мы же вроде говорили об этом уже… — растерянно проговорил Кеша, пытаясь поймать мой взгляд.
— Это когда же?
— В электричке, — решительность его таяла на глазах.
— А! Так это предложение было?