— Да, — в трубке раздался ее сонный голос. Коллега снимала жилье недалеко от здания офиса, так что могла себе позволить поспать подольше.
— Привет! — затараторила я, обрадованная тем, что она еще не вышла из дома. — Можно тебя попросить об одолжении?
— Ага, — пробормотала Соня. — А кто это?
— Это Вика…
— А! Ага… А сколько время?
— Восемь.
— Сколько?! Бли-и-и-и-ин! — крикнула Соня и бросила трубку.
Она перезвонила через пять минут.
— Вик, ты звонила?
— Да.
— Чего хотела-то?
— Слушай, ты мне не захватишь одежки какой-нибудь?
— Какой? — удивилась коллега.
— Штаны и кофту.
— Тебе-то зачем?
— Очень надо, на работе объясню.
Я не стала сразу посвящать Соню во все тонкости происшедшего.
— Хорошо, что-нибудь прихвачу. Ладно, мне собираться надо.
Не дожидаясь моего пока, она бросила трубку. Мне тоже стоило поторопиться. Недолго думая, я одела первое, что попалось под руки, нацепила в прихожей пальто и сапоги и помчалась на автобусную остановку. Давалось это нелегко — верхняя одежда тоже свисала мешком, и я в ней путалась, а обувь норовила соскочить.
В итоге на работу я пришла за пять минут до начала рабочего дня. Софья оказалась в кабинете раньше и теперь с упоением наводила красоту, разложив на столе перед собой всё содержимое серебристой косметички. Место Леры по-прежнему пустовало. Ее сын продолжал болеть, а муж разъезжал по командировкам.
— Еще раз привет! — звонко сказала я, проходя в кабинет.
— Привет, — ответила Соня, крася ресницы. — Одежда в пакете, — добавила она, не поднимая глаз.
— Ага, спасибо!
Я достала из пакета, стоявшего на полу около моего рабочего стола, джинсы и розовую блузку.
— Тебе зачем хоть? — коллега накрасила один глаз и теперь принялась за другой.
— Я тут резко похудела, а одеть нечего, — путано принялась я объяснять. — И взять негде — не бежать же с утра в магазин? Да и магазины-то все только с девяти работают, если не позже. У соседей тоже не займешь — не знаю я никого, вот и решила у тебя попросить. Можно я дверь пока закрою?
— Конечно.
Уверена — Соню грызло любопытство. Такой уж она человек. Но коллега сдержалась и всё-таки сначала докрасила второй глаз, а уже потом повернулась ко мне.
— Похудела… говоришь, — второе слово она добавила уже с широко открытыми глазами и ртом. — Ни фига себе!
Тем временем я сняла висящие на мне мешком тряпки и принялась одевать принесенную коллегой одежду. Влезла в нее со свистом, даже еще место осталось. А вот грудь непристойно выглядывала в разрез блузки, демонстрируя себя всем окружающим. Да, попросить еще и бельё я как-то не догадалась, а если бы и догадалась — язык бы не повернулся.
— Ты это как? — выдавила Соня после нескольких минут тишины.
— Не знаю, — отмахнулась, пытаясь запихнуть выпирающую грудь в рамки одежды. Хорошо еще, что блузка была не прозрачной.
— Не может быть! Да ты худее меня стала! — коллега соскочила с места и принялась меня осматривать. — А грудь-то какая! А волосы! — она перешла от созерцания к щупанью. — Откуда?
— Не знаю! — я отчаянно затрясла головой. — Проснулась утром — а двадцати килограммов как не бывало! Хотела сегодня в интернете посмотреть, как такое возможно. Сама до последнего не верила, что всё это на самом деле происходит! Может, болезнь какая?
— Точно не знаешь? — Соня смотрела на меня с долей иронии. — Бывает же такое! А хоть бы и болезнь! Лучше помереть вот такой Афродитой, чем толстым чудовищем.
Последнее больно кольнуло. Сама того не замечая, она только что оскорбила меня прежнюю.
— Да мне и раньше неплохо было, — пробурчала я и уселась на стул. — Давай работать. А-то сейчас Шуриковна нагрянет.
Если перефразировать мудрую пословицу — кого вспомнишь, тот и появиться. Сначала дернулась ручка двери, а потом в нее настойчиво постучали.
— Вы чего закрылись? — раздался недовольный голос Ирины Александровны.
— Сейчас откроем, — ответила Соня, подходя к двери.
Как только она щелкнула замок, начальница тут же буквально впрыгнула в кабинет, при этом чуть не сбив Софью. Шуриковна тут же принялась обшаривать нас цепким взглядом. И если застывшая в испуге у двери коллега подозрений у Ирины Александровны не вызвала, то моя тощая фигура, видимо, налипла бельмом на ее очи. Она не сразу нашла, что сказать, хотя раньше всегда умело портила настроение одной только фразой. То ли мой новый облик сбил с толку, то ли еще не успела придумать колкого слова. Наконец-то, начальница изрекла: