— Красавица! — Дима расплылся в улыбке глядя на комочек в белой пелёнке.
Смотрел на малышку через стекло, розовое личико, из под шапочки пробивался чёрный волос. Душа зашлась в приступе нежности и тут же эта нежность перемешалась с горьким стыдом перед ней. Не мог сейчас представить что буду с ней делать и как я буду растить её без материнской любви.
— Иди в машину Дима. Я зайду к врачу и поедем домой. — дико хотелось напиться с горя и от счастья одновременно.
— Хорошо. — мы разошлись в разные стороны.
Я зашёл в кабинет к Сергею Петровичу.
— У меня для вас хорошие новости Артур Александрович.
— Какие? — я сел на стул, на против врача и был предельно внимателен.
— Ника, как я вам и говорил сразу после рождения приняла ребенка.
— Вы уверенны? — я подался в перёд, сомневаясь в правде его слов, так сильна была ненависть Ники к ребенку и ко мне еще час назад.
— Сам видел. Рыдала от счастья как только выложили девочку на грудь. — рассмеявшись обрадовал меня врач. — Ещё и отдавать не хотела. Так что зря вы так волновались.
— Спасибо. — я поторопился на выход.
— Нику пока не перевели в палату. Нужно на столе пролежать 2 часа, так положено, на всякий случай. Но вы пока можете полюбоваться дочерью. Она у вас красавица. — довольный врач подмигнул мне.
— Спасибо. — я вышел из его кабинета, за спиной словно выросли крылья. — Не хотела отдавать… — я повторил сам себе расплываясь в улыбке.
Подошёл к боксу где за стеклом была наша с Никой дочка. Где должна была быть наша дочка. По ПИТу в истерике металась молоденькая медсестра.
Из обрывков фраз я понял что моя дочь пропала. В мою сторону уже несся Сергей Петрович и охранник.
— По камерам посмотрели. Девка в белом халате. Волосы чёрные. Сразу как только вы ушли, схватила ребенка и через запасной выход.
— Артур Александрович это была Ника… — неуверенно произнес врач.
Вот дурочка. Меньше чем через минуту мы её догнали на машине.
Мало мне было всей её ненависти в наказание ко мне и к ребёнку. Так теперь она бежала от меня. Спасала дочку от меня, потому что я для неё так и остался монстром. Материнский инстинкт проснулся в ней с троицей. Ей не куда было бежать. В тапочках на мороз в никуда, в слезах, лишь бы подальше от меня. Я вышел из машины.
— Ника! Отдай ребёнка. — попросил как можно спокойнее. Протягивая руки, отлично зная что не отдаст.
Уставилась на меня, раня ещё больше своими молчаливыми слезами. Лучше бы кричала и билась в истерике.
— Артур! На ноги её посмотри! — крикнул Дима.
Я опустил глаза, все ноги были в крови.
— Ника! — я кинулся к ней. Подхватил в последний момент когда она уже сползала по стенке, но всё так же крепко прижимала дочь к груди.
Подбежал Дима. Взял ребенка из цепких, не смотря на бессознательное состояние, рук.
Я ходил по коридору туда и сюда. Как больное животное. И молил бога чтоб выжила, чтоб всё с ней было хорошо. А я исчезну из её жизни. Из их жизни. Я превратил её жизнь в ад и теперь пора это было исправить, она не сможет жить со мной под одной крышей. Но возможно позволит видеть дочь. Хотя бы раз в месяц. Посмею просить её лишь об этом.
Глава 11
Ника.
Я шла вдоль набережной домой, шёл дождь. Зонт выпал из руки.
Я открыла глаза. Больничная палата. Всё тело болело и затекло, видимо лежу я тут давно. Я попыталась встать но мне помешала капельница и ещё какие то датчики, да и сил совсем не было. Сильно ныл живот.
В углу палаты, в кресле задремал мужчина.
— Простите! — я прокашлялась. — Меня что сбила машина? — спросила его когда он обратил на меня внимание.
— Можно мне воды? Пить очень хочется. — попросила я не дожидаясь очевидного для меня ответа.
Попутно проверяя не сломано ли чего и вроде всё было целым, кроме огромного зажившего шрама на всё предплечье. Судя по нему я провалялась тут не меньше месяца.
— Какая машина? Ника? Ты что не помнишь меня?! — на меня уставился голубоглазый красавчик.
— Нет….а должна? — что то мне это уже не нравилось, особенно когда он удалился с фразой; — Я позову врача.
А в конце палаты, стоял столик с водой. Пить хотелось просто ужасно. И я отцепив все проводочки и выдернув капельницу из вены, поковыляла к кувшину. Не обращая внимания на стакан, жадно пила прям из самого кувшина. Утолив жажду решила подойти к окну. Идти было тяжело. Переломов у меня точно не было, но дико болел живот. Наверное, машина которая меня сбила, отбила мне какие то внутренние органы. Доковыляла до окна с передышками и просто сошла с ума от увиденного. За окном был зимний Питер.