Вокруг стояла тишина октябрьского вечера. Если бы я занимался цигун, то сказал бы, что стихии сейчас находятся в идеальном равновесии. Карточный домик почти готов, остались последние приготовления.
В этот момент под мостом раздался всплеск. Мы наклонились через перила, чтобы посмотреть.
– Бифуркация всегда порождает новые смыслы, – сказал вдогонку ускользающей рыбке Кролик.
Домино начало падать, увлекая в горизонтальное положение долгий и кропотливый труд.
– Да, – подумал я, и уже не мог оторвать свой взгляд от покачивающейся поверхности, в которой отражались большие глаза Кролика.
– Ладно, что стоять, пойдем уже, – весело сказал он.
– Да, конечно, – ответил я, прикладывая небольшое усилие, чтобы оторвать взгляд от пленительной глубины.
Глава 3
Граммофон
– Сегодня воскресенье, – сказал Кролик, – а значит, будем веселиться!
– Да, я и так радуюсь, – ответил я, и посмотрел в окно, за которым шел проливной октябрьский дождь.
– По тебе этого и не скажешь. Хотя, к чему эта диагностика. – Кролик потер лапки, готовясь к важному делу, и продолжал, – план у нас следующий, сейчас мы достанем самовар и патефон. Будем пить чай и слушать пластинки.
– Отличная идея! Ну, просто феерия счастья! Как же я сам-то до такого не додумался! – ответил я. А потом подумал, а почему бы, собственно говоря, и нет.
– Да! А почему бы и нет! – воскликнул Кролик.
– Ты не кролик, ты настоящий попугай.
– Кем бы я ни был, знай, мы – команда, мы – одно целое.
– Ладно, тяни свой граммофон, или как он там называется. Будем начинать.
Пока Кролик вытягивал из шкафа патефон, я в кладовке искал самовар.
– О! Смотри, что я нашел – удивленным голосом произнес Кролик, – старинный подсвечник, с канделябрами.
В лапках он держал бронзовую реликвию, позеленевшую от времени.
– А свечи?
– Будут тебе и свечи! Все будет! – успокоил меня Кролик.
Через полчаса мы сидели в зале за круглым столом, на котором горела свеча, и пили чай. Возле окна, за которым не прекращался дождь, стоял патефон, и играла музыка.
– Ну, Кролик, ты молодец! Устроил вечеринку по полной программе. Спасибо тебе.
– Это ты так говоришь, потому, что я поставил твою любимую?
– И поэтому тоже, – ответил я, – и за то, что ты, настоящий друг.
Кролик пил горячий чай с прикрытыми глазами, и было видно, как по его физиономии растекается блаженство. Но это счастье длилось всего лишь миг. Ради приличия пришлось, как говорится, взять себя в руки. Он облокотился на спинку стула и посмотрел на меня, потом в окно, на патефон, и о чем-то задумался.
– Что тебе навеивает вращающаяся пластинка? – начал он издалека.
– Колесо Сансары, – серьезно ответил я.
– А если серьезно? – настойчиво продолжал Кролик.
– Ну, что-то, о памяти. Пластинки ведь хранят не только звуки. Они хранят целые эпохи.
Кролик подошел к патефону и начал рассуждать.
– Вот мы видим, как равномерно вращается круг пластинки.
– Да.
– Представим, что по этому кругу бежит маленький человек.
– Ну.
– В зависимости от того, на каком расстоянии он находится от центра, ему нужно прилагать различные усилия, чтобы оставаться на месте.
– Это же очевидно, – продолжил я, – чем ближе к центру, тем меньше скорость, а чем дальше от центра, тем она больше.
– Отлично! – ликовал Кролик, слегка подтанцовывая в такт дореволюционному романсу.
– И что из этого следует?
– Это всего лишь метафора. Так сказать, затравка для последующей интеллектуальной бури.
– Ну, Коперник, давай, вещай миру истину, – сказал я и уселся поудобнее, так как, по всей видимости, монолог намечался долгий.
Глава 4
Диалог
– Вот перед нами вращается пластинка, которая хранит, как ты говоришь не только звуки, но и целые эпохи, и по звуковой дорожке бежит человек. Давай предположим, что это ты, – начал Кролик.
– Ну, если тебе это поможет изъяснить то, что ты и сам слабо осознаешь, то давай, предположим, – продолжил я.
– В этой простой реальности мы можем отметить следующие моменты. Ты бежишь навстречу диску, и поэтому остаешься на месте. Если бы ты двигался в обратную сторону, то вертелся вокруг оси этого несложного устройства как баран на вертеле.
– Странные у тебя сравнения. И что дальше?
– А то, что это направление привилегированное. Оно отличается от всех остальных, – балансируя по тонкой нити своих сомнительных рассуждений, говорил Кролик.
– Но можно еще двигаться к оси и от нее.
– Можно, но ты попробуй, Кориолис!
– Ну да, сразу упадешь, – сказал я.
– А теперь вопрос, чем отличается бег навстречу вращающемуся диску от всего остальных перемещений по этой неустойчивой поверхности?