- Мирию, я забираю с собой, а вы, как дом в порядок приведёте - письмо напишите. Приду, проверю.
И пригрозив пальчиком, увезла меня. Семья знала, что ничего со мной плохого не случится. Свободные и редкие люди, с которыми те поддерживали тесное общение, были друг за друга горой. А Мари, хоть и держала дом «увеселений», но была женщиной с добрым сердцем. Те четыре дня, что я жила у неё, я ни разу не слышала плохого слова в её адрес. Стоит сразу сказать, её дом борделем не был. Скорее местом, где находили приют женщины, не спешащие замуж за первого встречного. Это было пристанище. Туда приходили и простые, загнанные в ловушку девушки, которых едва ли не проклинали все, от соседей до родни:
«Как же так?! Ей двадцать, а до сих пор в девках сидит! Позор какой!»
Вдовы, познавшие «радости» супружеской жизни... Убежище собирало под своей крышей женщин, которые не хотели никого обманывать и выдавать себя за кого-то другого. Прогибаться и ломать себя, хлопать ресницами и благоговеть перед супругом. Там они были самими собой: сильными, гордыми, способными не оглядываясь на общество и говорить то, о чём они думали. Да, туда приходили мужчины, но досужим сплетникам было невдомёк, что искали у льетт отнюдь не женской ласки, её можно было купить в любой подворотне за пару монет, а простого, человеческого общения. Уставшие мужи, смотрели на таких отличных от супруг дев, и отдыхали душой. Они могли спорить до хрипоты, разговаривать на отвлечённые темы, расслабляться, потягивая вино, но никогда льетт не оскорбляли неподобающими предложениями о близости.
Правда, были случаи, когда именно в стенах дома Мари, любящие сердца, находили друг друга, и не побоявшиеся насмешек и порицания, соединяли свои судьбы перед лицом Владыки в Храме, принося брачные клятвы.
- Мирия, к сожалению, в наше время, девушек так воспитывают. Муж - глава семьи, значит, ему нужно преклоняться, не смея и слова против сказать. Главная задача: рожать, нянчить детей и за домом присматривать, готовить, стирать, убирать, хозяйство вести. Вот только не все понимают, что не каждый мужчина ищет в браке раболепия. Ему нужна верная подруга, советчица, любовница, та, ради взгляда которой, мимолётной улыбки, мужчина будет готов совершить подвиг даже спустя десяток лет после свадьбы. А что он видит в реальности? Замотанную, уставшую жену, у которой времени на себя не хватает. Ночь уже не кажется волнующей, а постепенно превращается в долг. Пара устаёт, и влюблённость постепенно умирает, уступая место раздражению, злости, обидам и подозрениям. Да, виноваты оба, вот только... Её так воспитывали, а он - сам выбрал и промолчал. Пары разные, кого-то устраивает жизнь такой, какая она есть, а кто-то задыхается в собственноручно возведённых рамках. Люди разные, девочка. Каждый живёт так, как хочет, и не простому народу судить о том правильно это или нет. Каждый из нас ответит перед Великим, когда придёт время, и только он, будет судить.
Эти слова я запомнила надолго. Права была льетта Мари. Каждому по потребностям. Вот только живя в пансионе, я видела, как настоятельница, по-хорошему и жизни не видавшая за стенами Храма, учила жизни юных дев. Вечное «должны», «обязаны», «это закон». Неправильно это. Я не спорю, существуют догмы, но разве нам дана жизнь, чтобы подстраивать её под окружающих?
Это душило.
Чем ближе подступал день солнцестояния, тем взволнованнее были разговоры дев, и мрачнее мои мысли. Именно в этом году, мне исполнилось восемнадцать. Ну, вроде как восемнадцать, всё же моего точного возраста никто не знал. Была бы я сейчас с Семьёй, отболталась бы от намеченного похода в Храм, а так, находясь на «содержании», деваться было некуда. И то, что я была категорически против сего действа, никого не волновало.
На меня и так косо поглядывали. Конечно, я же новенькая, предпочитающая держаться особняком, да ещё и не питающая нежной любви к стихам, мечтам, о коих было принято рассказывать только шёпотом и по большому секрету, и... Если кротко - отличий было много. Даже внешность у меня была необычной. Ни тебе бледной кожи с просвечивающимися сквозь неё венками, а всё почему? А от солнца я не пряталась, и по ночам, тайком на кухне, разведенный уксус не пила, ибо с головой ещё дружу. Ни пухлых и нежных губ не имела, а откуда им взяться? В смысле, губы-то были, вот только обветренные, ни бархатистой кожи. У меня она была стабильно нормальная и покрыта ровным загаром. Вот поставь меня среди здешних голубок - захочешь, не спутаешь.
Отношения во временном коллективе не складывалась. Да я и не расстраивалась на этот счёт, всё же у каждого свои интересы. Для нормальных дев, я наверняка дикаркой казалась, ну а они ассоциировались у меня с... ну, не будем о грустном.