- Ты кто такой? - прошептала я и тут же спохватившись, пояснила, зажав рот гостю:
- Тихо, за дверью конвой.
Тот прищурился и кивнул.
Ну, раз меня поняли, я отошла, давая гостю возможность залезть в окно, справедливо рассудив, что сама судьба послала мне этого субъекта.
- Опоздали значит, - проворчал он. - Спаситель, не видно, что ли? - огрызнулся тот, вытаскивая из волос запутавшуюся в них веточку.
Ага, а маскировка стало быть для полной конспирации. Так, стоп. Значит среди наших знают обо всей этой катавасии?
- Потом мне всё расскажешь, кто, откуда, почему и зачем, а сейчас вытаскивай меня отсюда.
- Никакой тебе благодарности, - фыркнул он.
- Да не за что ещё благодарить, - отозвалась я.
В дверь громко постучали, а мы так и застыли на месте. Не успеем уйти.
Стук повторился вновь.
- Мирия, это я, Амелия. Можно мне войти?
Сгинь, нечисть!
- Пиявку тебе в печень, - тихо, но очень эмоционально отозвался спаситель.
Быстро сориентировавшись, он подтолкнул ничего не понимающую меня в сторону кровати. Сорвал с неё покрывало и, накинув его на мои плечи, отошёл, встав так, чтобы оказаться за створкой двери, когда ту откроют. Потом кивнул мне.
Наконец, я поняла, что он задумал. Эту сюда пустить? Да легче сразу сдаться! Я отрицательно качнула головой, но под свирепым ответным взглядом, всё же отозвалось тоном умирающего:
- Я плохо себя чувствую.
- Я посижу с тобой, пока не придёт доктор, - тут же "обрадовали" меня. - Он уже выехал.
Какой в бездну доктор?!
Мой спаситель тоже заметно напрягся, вероятно, он рассчитывал на то, что миссия пройдёт без шума и пыли.
Делать было нечего. Мы могли переговариваться с Амелией через дверь ещё долго, а это время! Легче впустить её, скрутить по рукам и ногам, осчастливить деву кляпом и дать дёру.
- Заходи, - придерживаясь выбранной роли, произнесла я, кутаясь в покрывало.
Дверь медленно отворилась, охрана мимоходом убедилась, что вверенная им, я - жива, и пропустила Амелию, плотно затворив за собой злосчастную дверь.
- Тихо, - выныривая из-за спины девы, прошептал спаситель, приставив к её горлу кинжал.
Та испуганно посмотрела на меня, сглотнула, и нервно кивнула. Стоит отдать ей должное, в обморок она падать не собиралась. Знать бы только, зачем пришла Амелия и чем нам это аукнется.
- Пой птичка, только поосторожней.
От глухих, предупреждающих слов мужчины, даже у меня мурашки по телу побежали, что говорить об Амелии? Она так и застыла, только неистово бьющаяся венка на её шее говорила о том, насколько напряжена дева.
Ну нет. Так не пойдёт, гробовая тишина обязательно вызовет вопросы у конвоя. Что там девам положено делать в подобной ситуации? А, точно! Жаловаться друг другу на злодейку Судьбу. Ну, начнём:
- Я так благодарна, что ты не бросила меня, - жалостливо, и достаточно громко проговорила я, скидывая с себя покрывало.
Беглый осмотр комнаты подтвердил мои внезапно возникшие опасения, бечёвки или чего-то в этом роде, как назло на глаза не попалось.
Амелия, упорно продолжала хранить молчание, ровно до того момента, пока спаситель не убрал кинжал в ножны и не отошел от неё на пару шагов.
- Я же не могу бросить тебя, - пробормотала та, ощупав шею, и уже громче добавила:
- Это просто ужасно! Если бы не доброта господ, приставленных к тебе, меня бы здесь не было!
Какая всё же актриса пропадает, мимолётом подивилась я. Ладно, значит, охмурила моих стражников лебёдушка и, судя по довольному говору за дверью, наш концерт был принят за чистую монету. Вот и славненько. Идём дальше:
- А доктор?.. - продолжила я, и бросила говорящий взгляд "пора бы уже шевелиться" на перемазанного грязью визитёра.
Тот дёрнул плечом и нехотя потянулся к пряжке своего широкого ремня. Хорошо, что Амелия этого не видела, а то напридумывала бы себе всякого.
- Дочери Великого под защитой. Нельзя забирать деву, коли худо ей. Это закон! - и столько возмущения в голосе.
И почему, я об этом узнаю только сейчас? Хотя, какая разница? Вот прискачет сердобольный врачеватель, поохает надо мной, да и отдаст в цепкие лапы Сарима. И что, скажите на милость теперь с лебёдушкой делать? Запугать, чтоб сидела смирно и время от времени чего-нибудь говорила? Ну, создавала видимость общения? Можно, конечно, а что с ней потом будет? Не сказать, чтобы я сильно за неё переживала, но некрасиво получится, если её обвинят в пособничестве. Да и кто сказал, что она вообще согласится нам помогать?