Казалось, Кэти сейчас набросится на меня с кулаками. Если бы я так не злился, вероятно, нашел бы это милым.
– В чем вообще дело?
Я ошарашенно уставился на нее. Ого-го! Ну и девица. Когда ее глаза сверкают от гнева, она кажется куда красивее, но я решил не думать об этом.
– В тебе.
– Во мне? – Она шагнула вперед. Ну точно, сейчас кинется на меня. – Я тебя даже не знаю. Как и ты – меня.
– Все вы одинаковы. – Кстати, чистая правда. – И я тебя знать не хочу. Да мне это и не нужно.
Девушка смутилась, потом вскинула руки:
– Меня это вполне устраивает, приятель, я тоже знать тебя не желаю! Понял?
– Дэймон. – Ди схватила меня за руку. – Хватит.
Я не сводил глаз с Кэти.
– Я не хочу, чтобы ты общалась с моей сестрой.
– Да мне плевать, чего ты хочешь, – огрызнулась соседка.
Ничего себе. Да, я не ошибся: она меня действительно не боится. И я поймал себя на том, что мне это очень нравится.
Но смириться с этим не мог.
Я бросился к ней – пожалуй, быстрее, чем следовало, – встал лицом к лицу и посмотрел ей в глаза.
– Как… как ты это сделал? – Кэти вздрогнула, широко раскрыла глаза и шарахнулась от меня.
Вот так-то лучше. Теперь она меня боится. Может, я полная сволочь, но так и должно быть: в моем мире страх равен здравому смыслу.
– Слушай меня внимательно, – процедил я, напирая на нее. Не сводя с меня глаз, Кэти отступала, пока не наткнулась спиной на дерево. – Второй раз повторять не буду. Если с моей сестрой что-нибудь случится, я тебе клянусь… – Я опустил взгляд и увидел, как она приоткрыла рот. Почему я раньше не замечал, какие пухлые у нее губы? Я поднял глаза и увидел на ее лице прежнее выражение: девушка понимала, что ей угрожает опасность, но тело ее считало иначе.
Ее тянуло ко мне, даже сейчас, когда я загнал ее в ловушку. И все равно я ей нравился. И от этого у меня в душе шевельнулось нечто такое, о чем я даже думать не хотел.
Я ухмыльнулся и проговорил, понизив голос:
– А ты… грязная[1], Котенок.
Она медленно моргнула, точно в трансе.
– Что?
– Грязная. – Я помолчал, чтобы до нее дошло, и добавил: – Ты вся в грязи. А ты что подумала?
– Ничего, – отрезала она, однако румянец на ее щеках свидетельствовал об обратном. – Я же копалась в земле. И, конечно, испачкалась.
Я едва не рассмеялся над этой жалкой попыткой оправдаться, но девица по-прежнему не тряслась от страха, и это было даже сексуально.
– Есть куда более интересные способы… испачкаться. – Я осекся. Откуда я взял эту фразу? Надо как-то пояснить свои слова, что ли. – Хотя не думаю, что когда-то покажу их тебе.
Шею Кэти залил… интересный румянец.
– Уж лучше я вывожусь в навозе с головы до ног, чем позволю тебе хотя бы дотронуться до меня.
Что-то не верится.
Меня так и подмывало поймать ее на слове. Наклониться и прижаться губами к ее губам. Даю руку на отсечение, она бы меня не оттолкнула. Но минутное удовольствие того не стоило. Бросив на нее последний взгляд, я развернулся и, проходя мимо Ди, заорал на нее:
– Ты должна позвонить Мэтью! Немедленно, ты поняла? Прямо сейчас.
Соврал, конечно, но не обманешь – не получишь результат.
Глава 4
На следующие пару дней наш дом превратился в зону военных действий.
Мы с Ди только и делали, что ссорились из-за соседки, но я зря сотрясал воздух: сестра все равно поступала по-своему, хотя я в самых черных красках описывал, какие ей грозят опасности из-за дружбы с этой девицей.
Я не свихнулся только потому, что в понедельник Ди должна была уехать на неделю вместе со всей колонией: Старейшины требовали, чтобы мы раз в год собирались и вспоминали, кто мы и откуда родом, ну и все такое прочее. Может, за эту неделю Ди одумается.
Хотя, конечно, надежды на это было маловато.
В пятницу пропала одна из моих любимых футболок, с «Охотниками за призраками», и у меня были все основания подозревать, что та кучка пепла, которую я позже обнаружил в раковине, – все, что осталось от моей футболки.
Вот чертовка!
Меня все это достало. Я отправился к Томпсонам, и Эш с огромной радостью помогала мне сбросить напряжение. Но надолго меня не хватило: вернувшись домой рано утром в субботу, я обнаружил, что сижу на капоте своего джипа и таращусь в пространство, вокруг ни души, только звезды мерцают да какое-то зверье шуршит в кустах.
Зря я вообще поехал к Эш. На душе у меня было пусто. Я толком даже удовольствия не получил. Я и раньше относился к нашим с Эш отношениям спокойно – да так да, нет так нет, – но чтобы совсем ничего не почувствовать?
Я понурил голову и поскреб шею. Можно, конечно, отправиться патрулировать, но сегодня очередь Мэтью и Адама. Аэрумы не показывались. Пока.