— Хозяин, господа пришли! — и напоследок подарил нам жалостливый взгляд, больше всего на Муёна.
После того, как слуга ушёл, помощник непонимающе шепотом спросил:
— С чего это старик так на нас посмотрел, да еще и на меня так словно меня продают? — возмутился парнишка.
В ответ ему я всего лишь пожал плечами и зашёл в павильон.
Снаружи здание выглядело простым, но после того как мы зашли… трудно передать тот блеск, что слепил глаза, складывалось ощущения как от солнца в зените, а ведь так не было в действительности. Все это пространство в двести квадратных метра заполонили драгоценные вещи: кровать, облепленная золотом и сверху, и снизу; статуэтки Будд, расставленные по всем углам и сторонам (всего их восемь, но они размером как половина моей руки); картины, нарисованные с помощью золота и серебра с использованием жемчуга и других драгоценностей (самая большая висела на правой стороне — журавль); стол, украшенный резными журавлями, в глазах которых находились большие голубые блестящие камни и рядом с ним близко к стене стул, похожей на нефритовый трон, у которого сейчас восседал господин Нам и попивал чай из Мамгу́ка — западной страны от Михва. Увидев нас, он очень обрадовался:
— А я уж думал, когда вы ко мне заглянете, — высоким голосом медленно он сказал, при этом улыбнувшись и успев моргнуть Муёну.
Парнишку немного затрясло, даже мое холодное сердце это почувствовало.
Лучше бы он этого не делал. Ни улыбался и ни моргал бы, поскольку круглое, массивное лицо со вторым подбородком, да и как будто расщепленными частицами на нем, по моему мнению, отпугивало, и то как он специально еще вытягивал свои маленькие и короткие губы. В общем, господин Нам выглядел, как хрюкоподобное существо. Видимо меня понимал и Муён, потому что задним взглядом увидел его плохо скрываемое отвращение на лице.
«О, великий Будда, дай нам дожить и дай нам сил и терпения, в большей мере Муёну!» — помолился про себя я.
— Ну, что же, вы, дорогие гости, ждете, присаживайтесь и выпейте со мной хорошего, импортного чая! — дружелюбно предложил Господин Нам.
Мы сначала с Муёном не решались сесть к нему, ведь кто знает, что произойдет дальше. Хотя мне ничего не грозит в отличие моего дорогого помощника. Среагировав быстро, я бессовестно присел на стул от правой руки господина Нама. Муён был в сильном шоке от моего предательства, поскольку я отправил его на верную смерть — на стул напротив хозяина дома. Перед тем, как сесть, он испепелил меня свирепым взглядом — что не заметил господин Нам — и явно готовил план отмщения на будущее. После того, как господин Нам увидел, что мы уже присели он налил нам чай и начал расспрашивать:
— Вам нравится здесь, в Коя́не? А погода, еда, питье? Я вот все еще не могу привыкнуть, хотя живу… — он начал считать на толстых сосисочных пальцах. — восемь лет. А вот мой батенька, господин Нам Сольхи́, очень любил эту местность. Правда, пока не пошел в лес и не встретил там смерть от верблюда, — произнес он последние слова с мерзкой улыбкой, глянув на Муёна.
«Лжет и не краснеет. Какие еще верблюды в лесах Михвы?»
Терпи, Муён, я верю в тебя!
— Так как вам нравиться здесь? — он повернулся ко мне в ожидание ответа.
Наступила тишина. И чтобы её нарушить, как и его выжидающий взгляд мелких бусин впоследствии ответил:
— Всё хорошо, господин Нам, климат чудесный, еда прекрасная, питье изумительное, — выжал из себя слова чистой лжи, поскольку этот город по меркам столицы — сливная яма.
Еда жесткая и плохо пахнувшая от местной воды, погода часто сухая и ужасно жаркая, даже ветер дул адским теплом, а вода просто мерзкая из-за климата, который провоцировал тухлость быстрее. В принципе и еда по этой же причине была отвратительна.
— Ох, отлично! — радостно откликнулся господин.
«Он что притворился, что я сказал правду или ему это неважно».
Увидев блеск в глазах хозяина дома, до сих пор смотрящего на Муёна, я начал бояться.
Я сосредоточился на господине Наме и его странных движениях, то как он брал чашку и, смотрев на парнишку, чуть причмокивал чай; одежде, которая была из дорогой синей ткани с вышивкой белого и голубых драконов, взгляде: у него лихорадочно двигались зрачки и внешности, а именно тучности, лысины в расцвете сил и глубоких мешком под глазами. Рассматривая его подробнее, какое-то чувство прошлось по телу.
«Это мурашки?»
Слишком задумавшись, я не заметил, как господин Нам стал задавать личные вопросы Муёну:
— Дорогой!
«Он уже настолько не боялся показать себя?»
— Сколько тебе лет, вот у меня сейчас прекрасный период, период молодости.
«Молодости? Ему на вид тридцать с чем-то лет».
— Мне… мне двадцать лет, господин Нам, — выдавил из себя Муён.
Что-то выражалось в его лице такого, что я не мог понять.
«Это страх?»
— А невеста есть или жена, все-таки ты такой молодой, — продолжил свой опрос извращенец, при этом махнув ладонью как молодая девица.
— Не… не… нет, я по… ка… ка… пока одинок, — снова с мучением ответил парень.
Что-то действительно происходило странное между ними, кроме этого разговора. Даже волосы Муёна всклокочились, и сидя рядом с ним, я увидел, как бежит капля пота по его шеи, причем не одна.
— Ах, вот как… прекрасно, — произнес последнее слова господин Нам очень тихим шепотом.
Хозяин дома было хотел еще что-то задать, но я решил перебить его ради своего невинного ребенка:
— Господин Нам! — громко сказал я, чтобы привлечь его внимание. Он как в прострации не услышал, и мне пришлось повторить громче, намного громче, — ГОСПОДИН НАМ! — он заметил.
— Ааа… — резко очнувшись и повернув голову, ответил господин. — Вы что-то хотели, господин Юн?
Отвлек я отвлек, но причину не придумал. Подумав пару секунд, вырвалось первое, что пришло в голову:
— Вы случайно не знаете, где можно купить высококачественный ханбок, а то я как Вы понимаете немного… испачкался?
— А, да-да, конечно, знаю — полностью принял меня во внимание господин-извращенец, забыв на время о моем помощнике.
Все-таки господин Нам являлся очень хитрым продавцом, никогда не упускавшего шанс заработать больше, чем сама королевская семья. Сейчас по идее он должен был предложить свой магазин, и я — знающий заранее его план — уже приготовился выпить чаю в знак победы знаний о поведении людей. По моим подсчетам господин скажет название на раз, два…
— Правда, тогда давайте я Вам дам свою одежду.
Сильно удивившись, я случайно глотнул чай не в то горло и начал сильно кашлять.
Муён стал сразу мне помогать: бить несильно по спине.
После того, как мне стало лучше я ответил:
— Господин Нам, Вы такой хороший человек, я был очень рад, если вы одолжите мне вашу драгоценную одежду.
Господину Наму очень понравилась лесть. Он уже встал и подошел к входной двери, чтобы отдать приказ и после крикнул слуге:
— Ей, старик, быстро иди сюда! — это было невообразимый звук, похожий на хрю-хрю.
Такого в жизни я еще не слышал никогда.
Старый слуга пришел на удивление быстро: видимо сильно боялся новой пощечины. Пока в это время господин Нам разъяснял старику что да как, я повернулся к столу, взял чайник с жидкостью и посмотрев на бедного помощника — а он изрядно уже помучился — установив при этом с ним зрительный контакт, вылил случайно на него чай.
— Ой, какой я неаккуратный, надо же было так! — театрально воскликнув и встав, я взялся за голову.
Сначала Муён был ошарашен, но потом включился в дешёвый спектакль:
— Да не волнуйтесь, мой любимый учитель, все будет хорошо… но может, конечно, я заболею и умру, но если нет, то болезнь пройдет, организм ослабится, и я по дороге домой случайно встречу сонним-маму[18], заболею оспой и умру, а если нет, то лицо испортится, а если так, то не найду жену, не будет жены, не будет и детей, нет детей — нет счастья, и я умру, но ничего. Все хорошо, действительно хо-ро-шо — он играл свою роль с искусственными слезами из чая на щеках.