— Да ничего, господин, такого! Просто говорю себя, что надо быстрее идти, — начал оправдываться Муён с огромными глазами.
— Иди, иди, — дал разрешение, вытянув ладонь вниз и покачав кисть вперед.
Муён убежал от меня и моих новых приказов.
Догнав госслужащего в пурпурной одежде — цвета чиновников среднего звена — со знаком тигра на спине, знака справедливости в Михва, Муён спросил, но что-то не то или не так, потому что они после маленького диалога повернулись ко мне, и господин Гу посмотрел на меня с омерзением. Это было заметно, так как он сильно нахмурил брови и маленький нос. После того, как они поговорили, помощник прибежал ко мне. В это время господин Гу стал поправлять свою одежду.
— Что ты у него спросил? У него было такое недовольное лицо, — поинтересовался я.
— Я сказал, что мой господин интересуется ни крысиный ли хвост выскальзывает у вас из-под одежд? — честно признался молодой человек.
— Что? — не проконтролировав свои эмоции, крикнул.
В это время все, кто был поблизости повернулись в мою сторону и зашептались.
— Ой, да что Вы. Я четко исполнил свой приказ, — закончив речь, устремился вперед Муён.
— Ах, ты наглая морда… — злобно пробурчал себе под нос.
— Что Вы говорите, господин, повторите? — использовав мои ранее сказанные слова, спросил помощник.
— Да так ничего, иди, дорогой, иди дальше… — с фальшиво натянутой улыбкой я ответил на его колкость.
— Хорошо, господин Юн!
Договорив, помощник убежал вперед.
Место, где находился труп господина Нама, являлся павильоном, ранее в котором я переодевался. Здание отливало серебром в отличие от хозяйского. Росписи тоже были другие: на них изображались кисэн в различных цветных нарядах и с ярко бросающимся в глаза макияжем. Одни играли, другие пели, а кто-то из них… обслуживал клиента. Думаю, и так понятно, что господин Нам тут делал. Особенно, это подсказывал материал[37].
[37] Серебро и разврат — схожи в произношение в китайском (в данном случае в мигукском языке)
«И он еще предложил этот павильон нам для переодеваний. Ему повезло, что извращенец умер не от моей руки».
Я подошел последний. У деревянных дверей стояли два стражника. Рядом с ними Муён и господин Гу.
— Почему вы не заходите? — спросил я у них.
— Мы Вас ждем, господин Юн, — отойдя от меня на пару шагов ответил госслужащий.
— Хорошо, тогда заходим.
Сначала зашел в комнату я, господин Гу был вторым, а Муён — третьим. Ничего сильно не поменялось за ночь. Небесно-белая кровать все также стояла у стены, на правой стороне был столик с бронзовым зеркалом, а слева всякие тумбочки с вещами. Приближался конец часа кролика[38], но как-то все равно было неестественно темно. Из-за плохого освещения любой человек не мог бы увидеть сразу неприятно выделяющийся оттенок, красный оттенок смерти. Подойдя ближе ко мне, господин Гу немного отошел и зажег предмет, державший свечу рядом с кроватью.
[38] 7:00 с чем-то
«Удобно».
Когда свет полыхнул и местность раскрылась, Муён резко повернулся и убежал из комнаты во двор. Лицо у него выражало страх и тошноту. Его вырвало. Если подумать, то только я видел много мертвецов в своей жизни, в свою очередь отгораживая его до этого момента от мест преступлений.
«Никогда бы не подумал, что человек, недавно лишившийся своего аппарата для продолжения рода, сразу решиться попробовать и без него».
Господин Нам явно не ожидал, что бабочка на ночь, которого он выбрал, убьет его. Хозяин дома лежал на шелках полураздетый: левое плечо и правая нога были оголены, большой живот больше не выпирал как при нашей встрече, так как живот вспороли, а кишки там уже не находились. Их… съели. Наногах и руках в кое-каких местах образовались синяки и остались шрамы от когтей: его держали, чтобы не рыпался. Глаза или место, где они обычно находились как будто расширились, и в них застыл страх. Кроме того, кровать была запачкана огромным количеством крови от понятно чего, а вот рот и некоторая часть рядом с ним, например, ключицы — от языка, который тоже отсутствовал. Глядя на труп, я высматривал детали, возможно, объяснившие бы мне, что человек мог совершить это. Однако спустя время так и не нашел ни одного подтверждения. Услышав посторонний шум, заметил, что даже господин Гу, видевший всякого, чувствовал себя неуютно в этой комнате.
— Господин Гу, может быть Вам стоит немного подышать воздухом? — дружелюбно спросил я.
— Хорошо, — согласился господин Гу.
Чиновник быстрыми шагами пересек комнату и вышел.
— Вот действительно как крыса, — пробормотал я, смотря на его убегающий силуэт.
Сколько бы ни смотрел вправо, влево, вверх и вниз, все равно напрашивался один вывод: не человек. Вздохнув, я отдалился от трупа извращенца Нама и тоже покинул павильон. Выйдя, увидел рядом с Муёном — ему стало лучше — знакомого старого слугу. Помощник его допрашивал. В то время как господин Гу пропал.
— Ты что-то узнал? — подойдя к Муёну, спросил его.
— Возможно.
Парень неуверенно наклонил голову в бок.
— И что же?
— Я рассказал Вашему ученику, что ничего такого не знаю
Старик встрял в разговор.
— Вы можете думать, что ничего не знаете, однако любое Ваше слово может стоить золота!
— Правда? — неуверенно спросил слуга.
— Конечно! — подбодрил его я. — Расскажите, пожалуйста, снова, что видели прошлой ночью.
— А, да…
Ещё один удивившейся саноби.
— Вчера вечером, когда господин позвал меня после встречи с лекарем. Он был раздражен, говорил, что теперь придется делать все по-другому. Разносил мебель туда-сюда. И выгнал меня, после того, как приказал подготовить паланкин. Спустя час он уехал куда-то, п-после, когда звезды горели, вернулся домой, но не один. Он был с кем-то… Не знаю, кто это был, но после того, как они зашли в павильон… я больше никого не видел. Ни господина, ни этого человека.
— Так Вы не знаете, мальчик ли это был или нет?
— Не уверен…
— Почему?
— Была ночь, а этот человек был одет в серебряную одежду, голова закрыта черной прозрачной тканью. По фигуре девушка, но голос как будто фальшивый — не женский…
— Вот как
Я почесал свой подбородок.
— Ткань была прозрачный, вы видели хотя бы очертания лица?
— Нет, — неуверенно произнес старик
— Тогда кто-нибудь еще видел вашего господина и его гостя?
— Вроде, может быть, Сучхэ или Мингу́к — наш конюх… Не знаю,
Слуга со стыдом посмотрел на нас с Муёном.
— Хм… а тогда Вы что-нибудь слышали в ту ночь?
— С… с… слышал, господин, — со страхом ответил старик.
— И что же?
— Спустя полчаса после того как господин зашел с гостем в павильон роз, — вероятно, так назывался тот павильон для разврата, — послышался взмах крыльев, как будто птица или мотылек…нет, бабочка… бабочка случайно залетела в павильон…
— И все? — с натиском спросил, так как видел недоговоренность и нервозность.
Старик постоянно и нервно смотрел на павильон роз и оглядывался, как будто его кто-то подслушивал.
— Ещёёё, господин. Слышал крик…
— Чей?
— Не знаю…
— И Вас это не забеспокоило?
Старик стыдливо опустил голову и начал смотреть на свою соломенную обувь.
— Неужели кто-то часто кричал там, в том павильоне?
— Дддда, — ответил слуга.
— Ясно.
Я и Муён обменялись взглядами.
«Какой же все-таки был мерзавец этот господин Нам».
— Когда кричали, кто это был и во сколько?
— Это был… господин. Он кричал, спустя два часа… после порхания крыльев, похожего как у бабочки.
— Это было не спустя два часа, а три часа, отец!
Вдруг из ниоткуда пришла молодая коренастая девушка с большим квадратным лицом. Это была Сучхэ — слуга, которая дала нам чистую одежду вчера.
— О, раз Вы знаете время, значит их видели, верно?