— Так, а дальше-то что? — Феникс со скептицизмом осмотрел толпу зевак, фотографирующих все подряд. — И, кажется, был более легкий путь сюда попасть…
— Вполне вероятно. Не так я себе представлял мистические храмы востока, конечно. Точно уж без толпы туристов… Давай перекусим, что ли? — отозвался Князев, оглядываясь по сторонам. — Есть хочется.
Отойдя подальше от туристов, расстелив на камнях плед, так как земля в ноябре была уже довольно холодная, и устроившись поудобнее, парни достали заготовленные с утра бутерброды с колбасой и несколько небольших бутылок питьевой воды. Неспешный перекус, совмещенный с созерцанием красот местной природы, прервал неожиданный голос сзади, раздавшийся, казалось, прямо за спинами.
— Nín zài zhèlǐ zhǎo shénme[1]?
Резко вскочив на ноги и развернувшись к говорящему, Князев с Рудовым удивленно замерли. Перед ними стоял классический боевой монах из фильмов девяностых годов: китаец, лет двадцати трех, невысокого роста, с развитой мускулатурой и бритой головой. Одет он был в облачение грязно оранжевого цвета. Покрытые огрубевшими мозолями костяшки на кулаках словно кричали, что перед парнями явно подготовленный боец, за спиной которого годы тренировок. Быстро проанализировав ситуацию, Коля вошел в сатори. Просто так, на всякий случай.
— Добрый день, к сожалению, мы не говорим по-китайски.
Послушник, будто поняв, что сказали чужестранцы, кивнул и поманил их за собой. Быстро скрутив плед и закинув его в рюкзак, парни поспешили за странным юношей. К их немалому удивлению, они не стали заходить на территорию монастыря, а принялись обходить его по едва заметной тропинке.
— Интересно, куда он нас ведет? — с любопытством спросил Феникс.
— Приведет — узнаем, — философски заметил Коля, пожимая плечами.
Спустя полчаса блужданий по узким горным тропкам, молодые люди вышли к небольшому строению, чем-то напоминающему землянку, только собранную из массивных камней. Жестом приказав парням оставаться на месте, послушник постучал в хлипкую дверцу, открыл ее и, поклонившись, вошел в помещение. Послышался тихий обмен фразами на китайском, после чего проводник вновь вышел на улицу и сделал приглашающий жест в сторону двери. Переглянувшись, товарищи вошли внутрь и поклонились сидящему на полу в центре комнаты человеку, лицо которого скрывал глубокий капюшон.
Как говорится: «В чужой монастырь со своим уставом не суйся», поэтому если здесь принято кланяться при входе, то лучше это сделать, логично рассудили студенты. Сзади захлопнулась дверь, оставив послушника на улице. «Вот я дурак, надо было хотя бы о китайских традициях почитать пока сюда летели!» — мысленно укорил себя Князев. Света из маленьких окошек явно не хватало для полноценного освещения, из-за чего в помещении царил полумрак. Состояние сатори все еще действовало, потому никакого волнения не было.
— Зачем вы пришли сюда, молодые люди? — твердый ровный голос, прозвучавший в тишине, стал неожиданностью.
— Так нас просто тот парень привел, — нервно пошутил Феникс, махнув на дверь.
— Вы не поняли вопроса. Что привело вас на Суншань? — никаких эмоций в голосе.
— Страх, — неожиданно ответил Князев. — Меня привел сюда страх.
— И чего же ты боишься?
— Своей слабости.
— Неправильный ответ, — все еще ни одной эмоции. — Чего ты боишься на самом деле?
— Я боюсь проиграть, — спокойно, но уже не столь уверенно ответил Коля.
— В таком случае тебе здесь не место, — произнес монах не шелохнувшись. — Ты не готов.
— Хорошо, — неожиданно для Феникса и для себя самого спокойно ответил Князев и тоже сел на пол, зеркально скопировав позу монаха в капюшоне. Федя, недолго думая, повторил манипуляции друга.
Усевшись поудобнее, Коля расслабился, погрузившись в медитацию. «Чего ты боишься?» — вопрос набатом бил в его голове, затмевая усталость и посторонние мысли. Время шло медленно. Тянулись минуты, а три сидящих на полу человека не шевелились. Прошло не меньше часа, когда в помещении снова раздался безэмоциональный голос, беспощадно вырвавший парней из глубин медитации.
— Чего ты боишься?
— Себя. — Ни на секунду не замешкавшись, уверенно ответил Князь.
Помещение вновь погрузилось в тишину.
— Если вы начнете свой путь на рассвете и пойдете на север, то найдете искомое место, как только зайдет солнце, — монах едва заметно склонил голову. — Прощайте.
— Прощайте, мастер.
Солнце уже клонилось к закату, когда друзья нашли идеальную для ночлега поляну. Собрав по округе хворост, студенты разожгли огонь, разложили маленькую двухместную палатку и открыли очередные консервы.