– Да, эта операция была последней, – произнес он вслух и поразился безысходности повеявшей от этого слова. Прежде он всегда избегал слова «последний», заменяя, как это было принято в военной среде, другим – «крайний». Невольно вырвавшееся слово «последний» внезапно явило ему то, в чем не решался он признаться самому себе. Мысль о том, что с хирургической практикой пора прощаться, давно уже бередила его подсознание. Но как говорил Гете: «надежда живет даже возле могил», и Андрей медлил.
Теперь смыслом его жизни стал «Центр». Однако и здесь все пошло не так, как ожидалось. Основные работы были закончены, оставалось закупить медицинское и другое оборудование, подобрать персонал, но неожиданно произошел сбой – начались проблемы с финансированием. Открытие, запланированное к Новому, году сорвалось.
Что ж, сказал он себе, памятуя слова Черчилля об успехе – «Будем двигаться от неудачи к неудаче не теряя самообладания», и подписал трехмесячный контракт с одним из зарубежных университетов, обязуясь прочесть цикл медицинских лекций. Заодно, благодаря довольно обширным связям в зарубежном медицинском мире, у него была тайная надежда поправить финансовые дела – выхлопотать грант под реабилитационный центр.
Не выдержав давящей тишины и одиночества, он вышел во двор. Сел в машину. Немного поколебавшись, принялся набирать номер Анны, но, так и не набрав до конца, передумал.
Под навесом у гостевого домика о чем-то спорили сторожа, нанятые им на время вынужденного простоя.
– Двоих, пожалуй, маловато, – глядя на них, отметил для себя Андрей, нужно будет сказать Илье, чтобы взял еще парочку, и желательно с собаками. Времена мутные, как бы народ мародерничать не начал.
Посидев еще немного в задумчивости, Андрей заглушил мотор, вновь собираясь набрать номер Анны, и снова передумал.
– Не время. Что я ей скажу? Анна, как и я, переживает смерть Петра, он ведь был для нее… А кем он был? Встречей с юностью или чем-то большим? Как знать. И вот он я со своими чувствами. Нет, не время. Боже ты мой… А наступит ли оно, мое время? Наше время…
Он вышел из автомобиля и возвратился в комнату. Бесцельно побродив по ней, снова подошел к окну. Увидев что на аллею ведущую к парадному входу неторопливо въезжает автомобиль Бориса, Андрей досадливо поморщился. Борис был отличным врачом и неплохим товарищем, но при этом был совершенно глух к чужим эмоциям. Он их попросту не замечал. Правда, стоило рассказать ему о своих проблемах, как он спешил на помощь, оставив все свои дела. Однако сейчас делиться с ним тягостными размышлениями, а тем более поддерживать дружеский треп, до которого приятель был большой охотник, у Андрея не было ни желания, ни душевных сил.
Не двинувшись с места, он наблюдал через окно, как машина остановилась и из нее… вышла Анна. Махнув рукой вслед разворачивающемуся автомобилю, она нерешительно направилась к входу.
Пытаясь овладеть собой и хоть немного сдержать биение сердца, Андрей сделал пару глубоких вдохов и медленно пошел ей навстречу.
Она вошла, бросила сумочку на стул попросила воды. И эта простая просьба сделала то, чего не смогли бы сделать и тысячи признаний. Почему? Этого не знал он, не знала и она.
Тесно прижавшись друг к другу, они долго сидели у окна. Они говорили о своей жизни, о Вере, о Петре, и речи их были полны невыразимой грусти.
Две тени незримо витали над ними, тени их любимых, утраченных навсегда. Андрею, и Анне казалось, что слышат они их шепот – помните нас, любите, живите за нас…
___________
* Сергей Сергеевич Юдин (1891 –1954) – советский хирург и учёный, главный хирург НИИ СП имени Н. В. Склифосовского.
** Анатолий Пантелеймонович Колесов, (1924 – 1987) – хирург, генерал-майор медицинской службы, действительный член Академии медицинских наук СССР.
*** «Светя другим, сгораю сам» – Aliis inserviendo consumor (лат.) – слова определяющие предназначение истинного врачевателя приписывают великому врачу и мыслителю Древней Греции, основоположнику современной медицинской этики Гиппократу (460—370 до н. э.), Основная мысль этой фразы в том, что совершенствование и растворение в духовном – одно и то же. Путь к этому – в служении человечеству.
54. Ничто не остается прежним
Как ни пыталась Вероника сосредоточиться, назойливый шум за окном постоянно сбивал ее с мысли. Желание писать пропало совсем.
– Как жаль… – пробормотала она, с досадой захлопнув окно, – теперь вместо садов вырастет здесь еще один микрорайон. Много одинаковых серых, скучных коробок.