– Пока?! – состроил обиженную мину Дмитрий и оба дружно расхохотались. Поплескавшись у рукомойника, Андрей уселся за стол.
– Ох и проголодался же я! Скоро скважину пробурим, воду проведем, рукомойник выбросим. Деньжат у нас теперь будет море. На всё хватит.
– Ну-ну… – не преминул внести нотку пессимизма друг.
– Ты давай молча разгружай сумки с дарами заморскими и не вноси в ситуацию негатив, – с наслаждением поглощая нехитрый харч, проворчал с набитым ртом Андрей.
На запахи и звуки в приоткрытую дверь бочком протиснулся Грач и громко мурлыкая стал нарезать круги вокруг Димки. Затем встал на задние лапы, с любопытством обнюхивая все, что Дмитрий доставал из сумки.
– Ишь, распелся, певун, – потрепал его по спине Димка, – иди лучше к Андрею, – подтолкнул он кота, – там еда. А виски тебе все равно не налью, и не проси.
Грач вальяжно приблизился к Андрею, издал вопросительный «мяв» и добавив еще децибел в свое урчание, принялся старательно тереться о его ноги.
– Да ты приятель подхалим, – рассмеялся Андрей, протягивая певуну кусочек мяса. Кот тщательно обнюхал предложенное лакомство, аккуратно взял его, положил на пол, после чего сел и вопросительно уставился на Андрея.
– Однако… Чего же ты хочешь? – почесал тот кота за ухом. – Надо деду сказать, чтобы подружку тебе подыскал. Как думаешь?
– О, а вот и Борька подъехал! – заслышав шум мотора донесшийся со двора, воскликнул Дмитрий. Оба подошли к окну. Андрей недовольно поморщился – вслед за Борисом из автомобиля вышла Зинуля.
– Я к деду Сереге схожу, а вы пока поговорите о том о сем. Нет, ты только на него погляди! – тронул Андрея за рукав Димка. Воспользовавшись тем, что оба они отошли к окну, кот быстро юркнул в опустевшую сумку, немного повозился там и затих. Рассмеявшись, Дмитрий пошел к двери.
– Дима, останься, – Андрей увидел, что Борис направился к грузовику, а Зинуля идет к дому, – не хочу я с ней наедине разговоры разговаривать!
Но друг уже скрылся за дверью.
– Да ладно, напрасно я так ополчился на эту дамочку. Петра больше нет, – горько вздохнул Андрей, – так что уж теперь… А с ней, хочешь не хочешь, придется как-то общаться. Надеюсь, не будет здесь частой гостьей, она же у нас барынька городская, богатая, – скривил он рот в язвительной усмешке.
Прежде чем он успел подавить свою неприязнь и придумать как себя с ней вести, Зинуля вошла в комнату.
– Здравствуй, Андрей, – подойдя к нему, протянула она руку. Он молча пожал ее. Повисла напряженная пауза.
Язык не повернулся бы у него сейчас назвать ее Зинулей. Не было больше на ее лице «боевой раскраски». Было оно бледным и отрешенным. Довольно заметная худоба еще отчетливее очертила высокие скулы и утонченный овал лица, отчего оно выглядело беззащитным, милым и притягательно прекрасным. Изменился и взгляд – из него напрочь пропала всегдашняя нагловатая кокетливость, он стал глубоким, будто вглядывающимся в самое себя, и это более всего поразило Андрея. В эту минуту он понял Петра и секрет его многолетней привязанности к этой женщине.
Слегка прихрамывая, Зинаида подошла к столу и села около.
– Дед Сергей предложил мне работать в Центре сестрой-хозяйкой.
– Кем? – Андрей все еще не мог прийти в себя от изумления и плохо понимал, о чем она говорит.
– Кастеляншей.
– Да, перед отъездом я предоставил ему карт-бланш при наборе хозяйственного персонала.
– Он еще сказал, что ты собираешься открыть здесь небольшое отделение для малолетних детей-сирот. Инвалидов. С проживанием. Что-то наподобие детского дома. И я тогда могла бы… Я ведь знаю что такое детдом, – она снова подняла на него глаза полные затаенной боли. – Андрей, у этих детей должна быть здесь семья. Мы ведь сделаем для них это? В первую очередь, сделаем мы с Анной, если со своей стороны ты выдашь карт-бланш и нам с ней для этого.
Андрей был окончательно сражен.
– Она сказала «мы с Анной»… Как смогли они подружиться? «Скоро ты о ней изменишь свое мнение», – вспомнил он слова Бориса. – Говорят, люди не меняются. Возможно. Но они способны развивать и проявлять либо худшее, либо лучшее в себе. Значит что, я был слеп? А еще корил Бориса!
– Но как же ты будешь сюда добираться из своего особняка, это ведь далеко и…