Отыскав среди кустарника небольшую проплешину со всех сторон скрытую зарослями, он соорудил для ночлега некое подобие ложа, и, усевшись на ствол поваленного дерева, с наслаждением захрустел галетами. Достав кусок сала и открыв баночку с паштетом, предложил еду и Фугасу, но тот отказался, полакал лишь воды налитой ему в крышку от котелка. По военной привычке зарыв пустую банку и присыпав это место листвой, Павел устроился на подстилке из ветвей. Кот, как это повелось еще со времен окопной жизни, довольно мурлыча, растянулся у него на груди. Так согревая друг друга – августовские ночи стали уже довольно прохладными, путешественники забылись чутким сном.
Проспав большую часть дня, они шли без остановок до следующего утра и остановились на привал только когда небо начало сереть, и по верхушкам деревьев пробежал с легким трепетом прохладный утренний ветерок.
Место подвернулось подходящее – крохотная полянка, окруженная со всех сторон густым буреломом вперемешку с подростом. Изрядно ободрав и без того рваные лохмотья, Павел пробрался на полянку. Следом, держа в зубах мыша, скользнул Фугас и, положив добычу перед Павлом, вопросительно уставился на него круглыми зелеными глазами.
– Ты, добытчик, сколько раз тебе говорить – я мышей больше не ем, – дожевывая галету, потрепал его по загривку Павел и, взяв мышь за хвост, бросил ее в кусты, – про запас тебе будет.
Кот проводил взглядом отброшенную добычу, но не сдвинулся с места.
– Да ты, братец, я вижу, сыт, давай теперь поспим немного.
Выбрав траву погуще, Павел постелил на нее куртку, лег, обнял тихонько урчащего мурлыку и утомленный длительным переходом почти сразу забылся сном. Он знал, что о малейшей опасности кот даст ему знать заранее, как всегда предупреждал бойцов о надвигающейся опасности, давая им возможность подготовиться к атаке или огневому налету.* Однако служба его заключалась не только в этом.
В окопах мышей было видимо-невидимо, досаждали они изрядно, совершая набеги на съестные припасы. Безуспешная борьба длилась с ними до тех пор, пока из соседнего, уничтоженного обстрелами поселка не приблудился к бойцам серый, лишившийся дома бродяга. С тех пор и кот был сыт, и можно было не бояться остаться без еды. Котейку все любили, он напоминал о мирной жизни, о доме, с ним даже в холодном и мокром окопе было уютно. А когда у кого-то из бойцов что называется «срывало крышу» от вида растерзанных тел и разрушенных домов, к нему срочно вызывали «боевого психолога» – Фугаса.
Армия и кошки стали неразделимыми с древних времен. Именно они еще в 525 году до Рождества Христова помогли персам одержать победу над египетской армией, несмотря на то, что армия эта в несколько раз превосходила персидскую по численности.
Во время наступления воины персов вместо щитов прикрывались кошками, священными животными египтян. Хитрость сработала на славу – ведь умышленное убийство священного животного в Египте каралось смертью. Разве могли египетские солдаты бить врагов мечами и копьями, стрелять в них из луков не рискуя причинить вред кошкам? Египтяне вынуждены были отступить и фараон Псамметих Третий потерпел тяжелейшее поражение.
В Первую мировую кошки служили «нюхачами» – своим поведением заранее оповещая солдат о газовой атаке. В Великую Отечественную предупреждали и мирных жителей, и солдат на фронте о налетах вражеской авиации.
Фугас кроме позывного «психолог» имел и еще один – «сапер». Запах тротила немного напоминает запах хозяйственного мыла, но он настолько слаб, что человек может ощутить его лишь с трудом. «Сапер» же чувствовал его превосходно, за что и был награжден таким позывным. Видимо запах этот стал ассоциироваться у него со смертью и разрушением, когда был обстрелян его поселок, и его дом.
На третье утро усталые путники вышли к ручью. Вода в нем показалась Павлу мутноватой и, хотя его всерьез мучила жажда, он понимал, что сырой пить ее нельзя. От Акватабса, предложенного ему Василием, он отказался – хлор не переносил, так что воду во фляге пришлось экономить.
Василий расстарался и сухпай для Павла собрал хоть небольшой, но весьма разнообразный. И, тем не менее, допустил в спешке серьезный промах – забыл положить таблетки сухого горючего.
Вода закончилась еще вчера, путь был еще не близкий, нужно было пополнить запас.
– Ладно, где наша не пропадала, – немного поколебавшись, Павел решил соорудить бездымный костерок. Место глухое, утро раннее, в воздухе стоял легкий туман, рядом подходящий овраг и ручей. Он принялся за работу.