– Вот это номер! Кого он ловит? – Анна подкралась еще ближе. Теперь до нее доносилось громкое шипение, сдавленный вой пополам со злобным мяуканьем и не предназначенные для женских ушей восклицания запыхавшегося деда.
Наконец театр военных действий опустел и наступила тишина. Немного подождав, Анна осторожно выбралась из-за кустов.
Дед уже сидел на скамейке у родника и держал на руках настойчиво вырывавшегося Грача.
– Сергей Алексеевич, что это было? – не сумев скрыть изумления и с опаской глядя на кота, спросила она. – Он что, взбесился?
– Да не-е-е… – протянул старик, – гонял тут собрата своего. Здоровый такой котище, и откуда он тут взялся в толк не возьму! Грач с ним сцепился, а я, старый дурень, за ними скакал. Грача ловил, чтоб они друг друга не порешили. Такие злющие оба! Там бурелом дальше, видишь, туда тот пришелец и сбежал. Еле-таки Грача словил, руки мне подрал, анафема! Во, гляди до сих пор какой злой, – прижал он к себе упиравшегося и продолжающего издавать сдавленные утробные звуки кота. – Сын как-то рассказывал мне про кошаков, что их почитали священными в Египте, Тайланде, Индии, и еще где-то, запамятовал. Они там даже охраняли буддийские храмы. Монахи их специально разводили – называли «маленькими тиграми» и «грозой зла». Лютые были, куда тем собакам сторожевым! Монахи и те не всегда могли спасти грабителя от кошачьих когтей и зубов – кошаки в драке намного свирепее собак. Их там даже специальные служители глядели, и должность эту передавали по наследству – от отца к сыну.
– Да, я тоже забавную легенду слышала про то, что Бог создавая Вселенную, создал и все живое, в том числе и крыс. А вот про кошек забыл. Во время Всемирного потопа крысы так расплодились, что чуть не прогрызли дыры в днище Ноева ковчега. Ной это увидел и погладил по спине льва, лев чихнул, и две кошки выпрыгнули из его ноздрей. У персов до сих пор поговорка есть: «Лев чихнул, и появилась кошка».
– Да… – протянул дед Серега, – просто так кошаки ничего не делают, а Грач тем более – он у нас старый, закаленный бродяга. Надо нам быть теперь наготове. С чего это к нам сегодня сразу двое незваных гостей пожаловало? Подозрительно как-то… – покачал он головой вставая со скамьи. – Идем, дочка, пора нам уже позавтракать, живот подвело. Да и сторожа нашего подкормить, – старик ласково погладил успокоившегося, однако все еще настороженно поглядывающего по сторонам Грача.
За завтраком дед был угрюм и неразговорчив. На вопросы об Андрее и странных событиях вокруг Центра не отвечал, неловко переводя разговор на другую тему. Похоже, он был всерьез озабочен только лишь появлением неизвестно откуда приблудившегося кота. Это, с виду незначительное происшествие, почему-то не на шутку обеспокоило его.
– Ну и дед… Вот же кремень – слова не вытянешь. Как молодогвардеец на допросе! – подумала Анна, но вслух сказала, – Сергей Алексеевич, вы отдохните, а я посуду вымою и пойду прогуляюсь немного.
– Не поднимая на нее глаз, старик угрюмо кивнул и пошел было к выходу, но на полпути остановился.
– Ты, дочка, все-таки не отходи далеко и по сторонам поглядывай, мало ли…
– Да что «мало ли»? – рассердилась Анна, – что?!
Дед молча взглянул на нее исподлобья и вышел тихо затворив за собою дверь.
Подобного отношения к себе от деда Сереги, да и от всех остальных, не говоря уж об Андрее, Анна никак не ожидала. Странно, но в это смутное время единственным человеком, который не оставлял ее своим вниманием, был Дмитрий. Хотя, что тут странного, она давно заметила его наивную, почти детскую влюбленность. Да только и он отказался посвятить ее в тайну происходящих вокруг Центра странных событий.
– Ну да, как же! Разве осмелится кто-нибудь нарушить строгий приказ «свыше», данный к тому же исключительно из благих побуждений! – Анна вспомнила невзначай подслушанный разговор Андрея с дедом, и его слова, которые в тот момент пропустила мимо ушей. Собираясь уезжать, среди прочих наставлений Андрей сказал деду что-то вроде: «не нужно зря тревожить Анну… она музыкант… нежная натура»…
– Совсем он меня не понимает… – грустно покачала она головой. – «Нежная»… Знал бы ты, Андрюша, через какие тернии пришлось этой «нежной натуре» продираться! В неприветливой артистической среде невозможно было бы выжить без крепкой брони! Да если бы каждый укол, каждое недоброе слово, или лукавый совет «доброжелателей» не отскакивали от меня, то… – Анна судорожно вздохнула.