– «Тифон». Ни дна б ему, ни покрышки! Эти «вояки» должны были заниматься разведывательно-диверсионной работой, мало того, у них еще было задание – выполнить несколько частных заказов по рейдерству. Только воевать они не хотели, участия в боевых операциях не принимали. Сидели в станице и кошмарили местных жителей. У их командира и позывной был соответствующий – «Пиранья». Пять судимостей за спиной, типа погашенных. Здоровый такой детина, что та оглобля.
Обосновались они в больнице, ну и понеслось! Под зданием ее был огромный подвал с кучей каморок по бокам коридора. Так эти «Тифоновцы-Пираньевцы» приспособились там «Винт» варить. Многие из них «висели» на «Фене», нервишки свои вздергивали. Почти все поголовно «нерпами» были. На нормальном языке, наркоманами значит.
– Это что, наркотик такой?
– Ну да. «Фен», амфетамин. Во Вторую мировую войну США, Великобритания, Германия, Япония снабжали им своих вояк для поднятия духа и выносливости. Даже Гитлер прибегал к ним желая подкрепить свои силы, он был настоящим наркоманом со стажем.
– Наши на войне тогда для храбрости фронтовые сто грамм употребляли, а не гадость эту, – покачал дед головой.
– Что интересно – этим выродкам наркотики было можно, а за пьянку, их командир с позывным «Пиранья» люто подчиненных наказывал – бил нещадно и такое вытворял с ними, что об этом и вслух не скажешь. Свои же его как огня боялись. Кажись, чайник вскипел, – Павел встал, засыпал свежую порцию заварки в чайничек, залил кипятком и снова уселся рядом с отцом.
– Батя, а ты помнишь Матвеевну с соседней улицы? Ее еще парализовало перед самой заварухой.
– Помню. Ее сын на нашей шахте проходчиком был.
– Как начались обстрелы, он жену и детей в охапку и сбежал на подконтрольную территорию. Матвеевну не забрал, соседка за ней присматривала. Так вот эти… – Павел не выдержал и грубо выругался, – зашли к ней в дом, перерыли все. Что было ценного – забрали, даже из-под старухи выдернули новый матрас. И поминай, как звали. Соседка утром пришла, а Матвеевна валяется на полу за кроватью. Мертвая. Зимой дело было.
Вот так они якобы зачистку проводили – вламывались в дома; стреляли собак; мужиков всех возрастов, построив, использовали как живые щиты для прикрытия от снайперского огня; под конвоем уводили в больничный подвал и там над ними всячески измывались. Раздевали догола и заставляли танцевать, пытали током, избивали, чем ни попадя. Одного пожилого работягу подвесили кверху ногами, да так и продержали, периодически избивая, больше трех суток. А кто возбухал – убивали. Каждого «пленного» заставляли забирать с собой из дому все мало-мальски ценное, даже бытовую технику. А потом это награбленное добро почтой отправляли родне.
– Свят, свят, свят… – истово перекрестился старик, доселе ни разу не посещавший церковь, да и в Бога не особо верующий.
– Ну, дождались мы пока эти «Пираньи» по своим рейдерским делам из поселка слиняют и решили вызволить народ из подвала. Эх, маловато нас было… Основные силы в боях были подвязаны. Но терпения больше не было на все это смотреть. Пошли мы. Перебили тех, кто охранять остался и уже вывели большинство мужиков из подвала. Среди них и пацаны малые были. Даже детей, сволочи, не жалели. Ну и тут началось…
То ли что-то у этих вражин не срослось, то ли стуканул кто, только они нас недалеко от больницы и «приняли». Бой завязался не на жизнь – их раза в два больше нашего было. Перестреляли они и нас, и тех, кого мы вывести успели. Свалили на телеги, отвезли в лесок и там свалили в большую воронку.
– А ты как же?
– Так и меня туда же пристроили, думали мертвый. Спасибо Федору да Степану, они видели, как убитых в яму скидывали. Пришли потом землей трупы присыпать, чтоб зверье не надругалось. Вот он мой спаситель, – указал он на Фугаса. Почуял, что живой я, лег мне на грудь и не дал помереть от холода, а потом, когда мужики подошли, голос подал. Так меня и спасли, а то бы не встретились мы с тобой больше.
Старик потрясенно молчал.
– Прости, – обнял его Павел, – ты спросил – я рассказал. Наверно не надо было… – При этих словах он ощутил, как тело отца вдруг обмякло в его руках, и грудь старика сотрясли рыдания.
– Ничего, батя, поплачь… Ничего… Я живой, я здесь теперь. Мы с тобой еще повоюем, – шептал он, крепко прижимая к себе отца, а у самого по щекам струилась соленая влага.
___________
* Тайфун – от кит. – сильный ветер; от др. греческого – Тифон (мифическое чудовище олицетворение огненных сил земли и её испарений, с их разрушительными действиями).