15. Он был один
Покинув территорию Центра, Андрей выехал на трассу, но вместо того, чтобы ехать на встречу с приятелем-«комитетчиком», доехав до знакомой грунтовки, он свернул в лес.
– Зачем торопиться навстречу плохим вестям? От этого они лучше
не станут. Увяз коготок в «Миротворце», так что, теперь всей птичке пропасть? – продираясь напрямик сквозь кусты, усмехнулся он. – Э, нет! Не на того напали, господа революционеры! Мы пойдем другим путем, как говорил товарищ Ленин, и будем разгребать проблемы по мере их поступления.
Дойдя до поляны, он уселся под сосной, где когда-то сидели они вдвоем с Петром и, прикрыв глаза, на несколько минут погрузился в умиротворяющие звуки лесной жизни.
Нужно было бы позвонить в госпиталь, узнать, чем закончился визит правоохранителей, но он все тянул, ему не хотелось разрушать этот редкий и блаженный миг единения с природой.
Не то чтобы он страшился возможных неприятностей, нет, все лишнее было вывезено и спрятано, все следы пребывания опасных пациентов скрыты, но…
– Но откуда-то же они узнали, – стряхнул он наконец с себя благостную расслабленность и стал перебирать в памяти всех коллег причастных к спасению так называемых «сепаров». – Может быть, я напрасно грешу на них и протечка совсем в другом месте? Но в каком? – И он снова и снова перетасовывал имена людей, с которыми работал бок о бок не один год.
Наконец ему наскучило это занятие – «не может быть предателем кто-то из них»,– решил он. Достав телефон, заблокированный на это время во избежание нежелательных звонков, он включил его. Но только лишь собрался набрать номер своего зама, в кармане звякнул второй мобильный, предназначенный исключительно для личных звонков. Андрей взглянул и недовольно поморщился. Вот с кем бы ему сейчас совсем не хотелось говорить, так это с Валерией.
– Надо же было так сглупить, – рассердился он на себя, – ведь зарекался никому личный номер не давать кроме близких друзей. Любовная горячка видите ли старого болвана одолела! – добавил он к «болвану» несколько крепких ругательств.
Будучи не в духе, он бывало не жалел для себя и более грубых словечек. В эту минуту он был очень сильно не в духе. «Ладно, раз так, то у нее и узнаю, чем завершился визит блюстителей».
– У телефона, – сухо отозвался он.
– Здравствуй, Андрюша, вчера «эти» ушли ни с чем.
– Вот как! «Андрюша»! – с раздражением отметил он и, вспомнив с какой интонацией произносила так его имя Анна, неожиданно почувствовал острый укол раскаяния.
– Интересовались, почему меня нет? – неожиданно неприятным скрипучим голосом спросил он и чтобы как-то оправдать это, откашлялся.
– Твой зам сообщил следователю, что ты заходил только для того, чтобы уточнить кое-какие текущие вопросы. Но сразу же и уехал, так как у тебя выходной день.
– И как все прошло?
– Следователь оказался милым, довольно молодым человеком лет сорока. Вежливым таким, обходительным, и к тому же…
– Да не нужна мне его характеристика! Валерия, давай по делу, я тороплюсь.
Лера обиженно выдержала паузу и продолжила уже другим, вкрадчивым тоном: «Андрюша, а что ты так сух со мной? Мы ведь уже отошли от официоза… – слышно было, что она улыбается, – расстроился?»
– Не время сейчас выяснять подобные вопросы. Валерия, говори по существу, – раздраженно процедил Андрей. Он намеренно избегал называть ее Лерой.
– Не время так не время, изволь, – в тон ему ответила собеседница. Ей мгновенно передалось его раздражение. Она злилась и уже очень сожалела, что позвонила ему – «Вот же солдафон! Однако не стоит портить с ним отношения, мало ли что», – взяв себя в руки, она продолжила:
– Следователь предъявил постановление о производстве обыска, был очень недоволен, что тебя нет, и все пытался тебе дозвониться. – «Хорошо, что у меня два мобильных, – усмехнулся про себя Андрей, – как оказалось, совсем не лишняя предусмотрительность».
– Потом он предложил Михаилу Петровичу добровольно выдать «подлежащие изъятию документы», и сказал, что в этом случае можно обойтись без обыска. Как вы и договорились, твой заместитель отдал им всю затребованную документацию.
– И все?
– Еще он коротенько, думаю больше для проформы, побеседовал со всеми, кто был в отделении. А были все кроме тебя. С каждым в отдельности.
– И с тобой?
– Как со всеми.